Наречённая

— Она член комитета по охране окружающей среды. Это раз. Во-вторых, Хейли Блик давно помогает частным компаниям избежать проблем с законом. Честным путём, конечно. Просто её изобретения и идеи, это настоящее чудо. Недавно она оформила патент на воздушные герметичные фильтры, которые выдерживают самые высокие температуры. Их уже начали устанавливать в трубы газовых печей, по уничтожению токсичных отходов: пластик, резина и прочее. Представляешь? Раньше ими почти не пользовались из-за большого выброса ядовитого дыма в атмосферу, а теперь выходит чистый воздух, которым можно дышать.

— Я слышал, что она занималась каким-то научным проектом, но не думал, что чем-то серьёзным, — немного обескураженно произнёс я.

Демиан многозначительно выгнул бровь.

— Ещё она занимается селекцией.

— Селекцией?

— Да. Выводит новые виды растений и животных. Гибриды, устойчивые к самому неблагоприятному климату. В главном научно-исследовательском центре Солодаари, у неё есть своя лаборатория.

— Ого, — не сдержал удивления, ощущая странную неловкость. — Теперь понятно, почему отец так любезен, а Дантэ лужицей растекается. Они всегда питали слабость к умным женщинам.

— А ты? — прищурился хранитель.

— А я доедаю стейк и ухожу. Буду самостоятельно решать свою проблему. Мне не интересны умные, с ними скучно, — я подозвал официантку, чтобы принесла счёт.

— С какой стороны посмотреть, — задумчиво проговорил хранитель, потягивая коктейль через трубочку. — Хейли не понимает причину твоей ненависти. Но точно не станет терпеть к себе неуважительное отношение. Она предана своей семье, своему роду и не позволит себя унижать. Тебе стоит это учесть. Если в академии, она была тихой мышкой и спокойно сносила большинство твоих выходок, то тут терпеть не станет. Ты нарвёшься на ответную волну ненависти. О чём впоследствии очень сильно пожалеешь, Кайрат. Не играй с судьбой…

— Это предсказание? — усмехнулся в ответ, скрывая волнение.

— Предостережение.

— Спасибо. Я учту, — подхватил «слайс» и направился на выход.

За руль не стал садиться, а поймал такси и направился к знакомой. Мне хотелось напиться, но нельзя. Завтра много работы. А так, сниму напряжение в объятьях красотки без претензий.

Ещё мне хотелось не возвращаться домой, но в голову почему-то лезли дурацкие мысли, а чем же там занимается альбиноска?

Дантэ, наверно, счастлив, что я так стремительно уехал. И что он в ней нашёл? Костлявое тело? Запах? Конечно же, демоны очень падкие на запах…

Вышел у знакомого дома, посмотрел в темнеющее небо, и нажал кнопу домофона.

Домой вернулся ночью…

Поставил машину в гараж и направился к крыльцу. Моё внимание привлёк тихий шум, за живой изгородью кустов. Повел носом и уловил слабые нотки знакомого земляничного запаха. Мне следовало пройти мимо, но я раздвинул кусты и шагнул на нашу поляну. В беседке качалась альбиноска и… читала. Видимо, у лунников тоже хорошее зрение.

— С возвращением, Ваше Высочество, — не глядя пропела она. Голос лунной всегда странно воздействовал на мои нервные клетки. Сколько бы я не бесился, стоило ей раскрыть рот, как я успокаивался и только огромным усилием воли, мне удавалось снять с себя это цепкое наваждение.

— Не спится? — прислонился к беседке, наблюдая за её умиротворённым выражением лица. Надо же, переоделась в свои любимые растянутые шмотки. Так нелепо она в них смотрится.

Серый свитер сполз, оголяя острое плечо и ключицу… Штаны короткие, худые лодыжки торчат из-под них. Тонкие пальцы шелестят страницами, завораживая…

— Бессонница — нормальное для меня явление, — отозвалась альбиноска. Отложила книгу и села ровно, заглядывая мне в глаза, пугая и обескураживая. — Давай поговорим?

Упрямо поджал губы, почти с радостью ощущая новый прилив раздражения, а то совсем расслабился.

— Не о чем. Если ты умная, то завтра же покинешь поместье.

Девушка смотрела не мигая.

— Уехать и опозорить свой род?

— Подумаешь, — беспечно отмахнулся я.

— Подумаешь? — голос лунной дрогнул. Казалось, она вот-вот сорвётся. Глаза сверкнули, словно молния на грозовом небе… — Меня лишат моих трудов. Моей работы. Максимум, на что я смогу претендовать, это на должность уборщицы или кассира в магазине… Послушай, — резко выдохнула она. — Я понимаю, что ты не обрадовался, но поверь, и я не в восторге. Давай договоримся. Можно ведь найти компромисс. Я закрою глаза на твои «похождения», занимайся, чем хочешь, но чтобы никто не знал…

Я смотрел, слушал, и чем больше альбиноска говорила, тем сильнее мне хотелось сомкнуть руки на её тонкой шее и запечатать рот… пластырем.

— Не смей мне диктовать условия, — рыкнул, сжимая руку в кулак. В горле заклокотала злоба. — Я буду делать, что хочу, как хочу и когда захочу. А хочешь договориться,… — я гадко усмехнулся, — раздевайся.

Звонкая пощечина спугнула птиц. Матовые глаза лунной угрожающе полыхнули.

— Если опозоришь меня… Если хоть словом обидишь… Я не шучу, Кайрат, — отчеканила она, вперев в меня гневный взгляд. А я держался за пылающую щеку и не мог поверить. Она ударила меня…