Нарисованная смерть

Буррони резко затормозил у трехэтажного дома на Четырнадцатой улице, в районе Мясного рынка. Машина Лукаса Фёрста и Серены Хитчин остановилась за ними, а следом подъехали еще двое агентов, что были вместе с ними в Уильямсберге.

«Мясным рынком» квартал назывался потому, что еще недавно здесь был большой оптовый рынок, снабжавший мясом весь город. Теперь же весь район перестраивался и обновлялся. Прямо у них за спиной, на противоположном краю Джексон-сквер, возводились два здания, над которыми парил журавль башенного крана, освещая черное небо тревожными сполохами.

Мегаполис расползался, как масляное пятно; неимущих все активнее переселяли на городские окраины. Бедность, вечную противницу накопительства, медленно, но верно выпихивали на задворки.

В этом квартале контраст между «быть» и «казаться» прямо-таки бил в глаза. С одной стороны разевали свои ворота мясные склады. В этот ночной час многотонные грузовики задом подъезжали к складским помещениям, вываливая из своего чрева огромные воловьи четверти, уже нацепленные на железные крюки.

Было в этом зрелище некое каннибальское очарование. Перед глазами в отблесках огня словно бы вершился кровавый обряд жертвоприношения Вулкану и его подручным, которые в земных недрах ковали Ахиллу мечи, предназначенные для нового кровопролития.

А напротив, в нескольких десятках метров, на нижних этажах отреставрированных зданий красовались имена Стеллы Маккартни, Хьюго Босса и других знаменитых дизайнеров, чьи витрины сейчас были темны и задернуты, как будто закрыли глаза от брезгливого отвращения к этой бойне, чтобы утром распахнуть их в мир, где реальность та же самая, а видимость иная.

Но Морин, Джордану и Буррони было сейчас не до размышлений об окружающих контрастах. Все трое так поспешно выскочили из машины, точно она вдруг заполнилась нервно-паралитическим газом.

Дом Джулиуса Вонга – легкую изящную конструкцию из анодированного алюминия и небьющегося стекла – опознать было легко. В небольшом, свежевыкрашенном холле сквозь стекла просматривались двери лифта и гигантская декоративная драцена.

Сбоку на стене была укреплена панель видеодомофона. Окинув ее взглядом, Джордан нажал кнопку с буквой «джей».

Никто не отозвался.

Джордан позвонил снова, но видеодомофон был слеп и глух к его призывам. Тогда Джордан вдавил кнопку в панель и не отпускал, пока не послышалось негромкое шуршание микрофона, а вслед за ним грубый голос:

– Кто там?

Буррони поднес жетон к телекамере, и сам встал так, чтобы его было хорошо видно в объектив.

– Полиция. Детектив Буррони. Вы Джулиус Вонг?

– Да. Чего надо?

– Откройте, пожалуйста, мы вам все объясним.

– Ордер есть?

– Нет.

– Ну так идите в задницу.

На щеках Буррони заходили желваки. Джордан понял, с каким удовольствием детектив заткнул бы кулаком эту наглую пасть. Однако Буррони удалось удержать в голосе спокойствие, которого он совсем не чувствовал.

– Мистер Вонг, нам не нужен ордер. Мы здесь не для того, чтобы производить арест или обыск.

– Тогда повторяю вопрос, если у вас в ушах бананы: какого хрена вам надо?

Джордан слегка подвинул Буррони, поместившись перед бесстрастным глазом видеокамеры.

– Мистер Вонг, мы подозреваем, что на вас готовится покушение. Вы не хотите обсудить это с нами, прежде чем задавать ваш вопрос убийце, который наставит на вас пистолет?

Шуршание микрофона оборвалось, и на миг наступила тишина. Джордан от души понадеялся, что в силу высшей справедливости Джулиус Вонг сейчас наложит в штаны, как бедняга Алистер Кэмпбелл.

Затем послышался щелчок замка, и Буррони распахнул дверь подъезда. Но Джордан придержал его за рукав.

– Джеймс, быть может, нам с Морин лучше подождать тебя здесь?

Буррони хотя и не слышал предупреждения Кристофера, но сумел мгновенно оценить обстановку.

– Да, пожалуй, так будет лучше.

Он обернулся к столпившимся за его спиной полицейским и кивнул Лукасу Фёрсту и Серене Хитчин.

– Вы двое пойдете со мной. А вы пока оглядитесь тут и будьте начеку.

Двое полицейских послушно вошли следом за Буррони. Двое других отправились совершать обход.

Джордан и Морин остались одни посреди улицы. Какое-то время на них с любопытством поглядывали грузчики мясного склада, но, не увидев развития событий, которое сулил приезд полиции, занялись своим делом.

По другую сторону улицы, ближе к перекрестку с Одиннадцатой авеню, застыли две одетые в серое фигуры вышибал из «Хай-Нун» – известной дискотеки, где можно встретить фотомоделей высшего разряда и прочих представителей модельного бизнеса.

Джордан заглянул в лицо Морин и заметил, что под глазами у нее легли черные тени усталости. В душе он пожелал, чтобы с течением лет все пережитое стерлось у нее в памяти, а если это невозможно, чтоб она, хотя бы для собственного спокойствия, смогла расставить все точки над «i».

– Честно говоря, Джордан, у меня все это не укладывается в голове. За один день столько всего случилось. А если еще честнее – мне страшно. Дико страшно.

Последнюю фразу она произнесла внезапно ослабевшим голосом и опустила голову, словно устыдившись своей слабости.