Нарисованные воспоминания (ЛП)

— Мне потребовалось собрать всю свою волю в кулак, чтобы сдержаться и не подойти к тебе, когда он это сделал. Если бы не твоя мама, я бы надрал ему зад. Вынужден сказать, что твой отец — настоящий мудак.

— Скажи мне то, чего я не знаю, — сержусь я. — Я просто надеюсь, что с мамой будет все в порядке, когда она останется с ним наедине. Сегодня он находился в худшем состоянии за все время, когда я его видела.

— Похоже, она довольно хорошо научилась справляться с ним.

— Да, она, должно быть, стала стержнем в последнее время, потому что я никогда раньше не видела ее такой напористой с ним. Это заставляет меня задуматься, с чем ей пришлось иметь дело с тех пор, как я ушла. Знаю, было плохо, но может быть было хуже, чем я представляла.

Дрю только кивает, соглашаясь с новым мнением о маме. Между нами снова повисает тишина. Дрю оглядывается, отворачиваясь от меня, его плечи опускаются, когда он упирается руками в колени и прислоняется к двери машины. Я смотрю в ту же сторону, но слышу только шелест деревьев и вижу вдалеке черный фон неопределенности.

— Извини, что я испортила тебе вечер. Тебе не нужно было проделывать весь этот путь, чтобы отыскать меня, — тихо произношу я.

Он вздыхает и смотрит на меня.

— Видеть тебя такой подавленной… Боже, Лили, это убивает меня. Было неправильно с моей стороны отпускать тебя одну.

— Я не хотела так драматизировать, но те картины абсолютно застали меня врасплох.

— Я полностью тебя понимаю. Поэтому и не показывал их тебе.

Я трясу головой и начинаю задумываться, как простая проблема с общением может вызвать все эти вещи. Не знаю, может все так и должно быть. Может, мне нужно было поскандалить с отцом. Я чувствую облегчение, потому что Дрю все знает.

— Дай мне свои ключи, я отвезу тебя домой к родителям, — говорит Дрю, протягивая ко мне руку.

Я вынимаю их из кармана и передаю Дрю. Он заводит машину и включает обогреватель. Впервые он работает так, как должен, и я благодарна ему, когда протягиваю руки, чтобы согреть их. Дрю выезжает на дорогу, и мы направляемся прочь от кладбища. Дорога до дома родителей занимает всего десять минут. Единственное, для чего я открываю рот — дать Дрю указания.

Мы почти подъезжаем, когда я осознаю, где мы. Впереди возвышается резкий поворот, и я могу почувствовать, как мои руки начинают трястись. Я проезжала мимо места аварии лишь несколько раз с тех пор, как она произошла.

— Остановись Дрю, — говорю я вслух.

— Остановиться… зачем?

Я хватаю его за плечо.

— Сейчас же останови машину. Пожалуйста.

Он делает, как я прошу, и сворачивает на обочину. Включает аварийку и поворачивается ко мне.

— Что произошло? В чем проблема?

— Разверни машину. Я покажу тебе другую дорогу. Мы можем объехать это несколькими дорогами.

— Объехать что? Почему мы не можем поехать прямо? Я клянусь, твоя мама показывала мне эту дорогу.

Я чувствую себя глупой и, определенно, еще глупее, когда произношу это вслух.

— Впереди, немного дальше, это и случилось. Я была там лишь несколько раз со времен аварии. Однажды я случайно проехала мимо, когда не обратила внимания, и еще два раза вместе с психологом. С психологом поездки прошли не так хорошо, поэтому я отказывалась возвращаться. С тех пор я объезжаю.

Дрю смотрит на меня, его грустные глаза блуждают по моему лицу в поисках ответа, и я не могу сказать, жалость ли это или что-либо еще. Он берет меня за дрожащую руку и сжимает её, утешая.

— Я знаю, — продолжаю я. — Ты не должен мне ничего говорить. Я сумасшедшая. И нормально к этому отношусь.

Дрю тяжело вздыхает, выпускает мою руку и снова берется за руль.

— Я, конечно, рад, что ты знаешь, о чем я думаю, — говорит он с капелькой сарказма.

— Но я не хоте…

— Просто скажи мне, где повернуть, — прерывает он, надавливая на газ и разворачиваясь посреди дороги.

Я делаю, как он просит, и говорю только тогда, когда это необходимо. После нескольких дополнительных поворотов мы сворачиваем на подъездную дорогу и направляемся вниз по вымощенной тропе. Нас ослепляют приближающиеся фары. Мы слегка притормаживаем, пока не подъезжаем стеклом к стеклу к парню мамы.

— Эрл? — спрашиваю я.

Он неловко кивает в знак приветствия.

— Лили.

Прекрасно, он помнит меня по продуктовому магазину.

— Вы случайно не знаете, мой отец еще там?

— Да. Я помог твоей маме уложить его в кровать в одну из комнат на верхнем этаже.

В полном шоке я думаю, как отец вообще может допустить такое, особенно в его состоянии.

— Ох. Спорю, было весело, — говорю я, наклонившись к Дрю, чтобы поговорить.

— Уверен, так и было, особенно после того, как я врезал ему в челюсть за то, что он нес херню о твоей маме.

— Вы что?!

Эрл пожимает плечами.

— Это не первый раз, и уверен, что не последний. Во всяком случае, он будет в отключке до утра, и, когда проснется, будет чувствовать себя как персик.

Я не могу сдержать улыбку, расползающуюся по лицу. Мне все еще не нравится, что мама с папой разошлись, и я не уверена насчет этого Эрла, но начинаю думать, что смогу привыкнуть к нему. Любой, кто может справиться с отцом, получает дополнительные очки.