Нарисуй Италию

Алексей опять не смог поймать её взгляд. Бесстыжий и пронзительный остался где-то в прошлом, а на смену ему пришёл непривычно смущённый и растерянный.

— Скучно было?

— Почему ты так думаешь?

Алексей слегка сощурился, присматриваясь к Нелли.

— Ты какая-то другая, задумчивая, неулыбчивая. Непривычно видеть тебя такой.

— Ты был прав, мне тут нечего делать, скучно — не то слово. Хотелось залезть на стену и повыть в унисон с соседской псиной. Она тут такие печальные рулады выводила, изображала из себя потомка собаки Баскервилей.

Алексей отпил пару глотков чая, потянулся за следующим куском пиццы.

— Можешь пока изучить институты, подумать, куда будешь поступать в следующем году. Если подсуетиться, можно и в этом.

Нелли резко развернулась, мгновенно ощетинилась.

— Я уже говорила, что никуда не хочу поступать.

— Нель, о будущем нужно думать уже сейчас, тебе не десять лет.

Раздражение вскипело за секунды, кровь бросилась в лицо, глаза засверкали. Нелли и не представляла, как напоминает собственного отца в момент гнева.

— Я сама буду решать. И я уже решила: не хочу! Отвали от меня со своими планами на жизнь, я хочу в Комсомольский.

Алексей не мог поверить, что Нелли нужно уговаривать оттуда уехать. Он сбежал из посёлка, а она хотела сбежать туда.

— Там нет возможности получить высшее образование, разве что заочное.

Нелли резко отодвинула тарелку, та проехалась по столешнице и зависла на краю, едва не разбившись.

— Не хочу и заочно. Ты меня не слышишь, что ли? Я не хочу больше учиться. На-до-е-ло!

— Нель, это ты не слышишь, Комсомольский на краю света, это не то место, где можно себя реализовать. У тебя вся жизнь впереди, а ты не хочешь попытаться найти своё призвание, своё место.

Нелли вспыхнула, сжала пальцами край стола.

— Сказала: не хочу. За себя решай. Хочешь ковыряться в Питере, пропадая на работе целый день и не видеть ничего, кроме стен и этой серой мути, что тут называется погодой, пожалуйста, а я хочу в Комсомольский.

— Это очень красивый город, у тебя просто не было возможности в него влюбиться.

Нелли опёрлась о столешницу и раздельно произнесла:

— Не хочу его любить.

Алексей отставил чашку с чаем, нахмурился.

— Я видел твоё лицо, когда ты взяла карту, и знаю, что ты ни рубля с неё не потратила. Ты точно не сможешь сидеть на шее и довольствоваться ролью содержанки. Тебя всю перекосило оттого, что я дал тебе деньги. Как же ты собираешься зарабатывать, не имея высшего образования?

— Как? Как миллионы людей. Не у всех есть диплом, между прочим. И вообще, это не показатель ума.

— Не показатель, но без него далеко не везде тебе будут рады. Так уж устроен мир.

— Ну давай, учи меня жить, наконец-то включился нудный старикашка. Эта роль тебе вполне по возрасту и к лицу.

— Да в чем проблема, вообще? У тебя прекрасные баллы на ЕГЭ, ты можешь выбирать институт. Почему же упираешься, как ослица?

— Сам осёл!

Алексей открыл рот, чтобы возразить, но неожиданно вспомнил свою беседу с отцом накануне отъезда в Питер. Сейчас Нелли была на его месте, отстаивала право на собственную жизнь, возможность принимать решения и делать выбор. Только такой выбор был ему чужд и непонятен. Он бежал подальше от пасеки, от навязанных ему обязанностей и Лешачего оврага, отнявшего у него лучшего друга, а Нелли стремилась туда и там видела своё будущее.

Он отступил, боясь сломать её и вынудить покориться его выбору. Чем больше он будет настаивать, тем больше она будет сопротивляться. Нелли точно не из тех, кто будет подчиняться и терпеть, пойдёт наперекор, даже если сама осознает необходимость высшего образования. Просто из вредности и непробиваемой упёртости, и, в конце концов, саму себя убедит в чём угодно.

Нелли стремительно прошлась по комнате, кипя от возмущения. Вернулась, встала напротив Алексея, сложила руки на груди.

— Отвези меня в Комсомольский.

Он устало вздохнул.

— Я не могу, Нель. Не могу сейчас уехать из Питера.

Нелли на секунду задумалась.

— Ира говорила, что её муж тут. Где-то в Питере магазин, куда он сбывает мёд. Кстати, намного выгоднее, чем ты своим закупщикам для ярмарки. В городе цены на мёд намного выше.

— Вроде он в Москве.

— Ира говорила, в Питере.

Алексей покачал головой, смиряясь с неизбежным.

— Я позвоню ему завтра. Если получится, уедешь с Витей. Постараюсь разгрести дела как можно быстрее и вернуться в Комсомольский.

— Хорошо. Значит, завтра.

Нелли приняла душ, накрылась покрывалом с головой и отвернулась к стене. Её злость на Алексея чуть притихла, но не прошла, погрузилась глубоко в подсознание, словно потонувший галеон на дно океана.

Алексей тоже молчал, не торопился мириться, считал, что он прав, только выбрал неверный способ, чтобы донести свою мысль до Нелли. Она делала вид, что спит, прислушивалась к шорохам в квартире. Какое-то время он сидел за ноутбуком, снова пил чай, потом принял душ и приблизился к матрасу. Нелли сосредоточилась на своём дыхании и почти поверила, что спит, а не изображает это, дышала глубоко и не шевелилась.