Нарисуй мне дождь (СИ)

За выступления в ансамбле денег не платили, только кормили, когда выезжали на гастроли, а главное — поили. Ли любила эти поездки и всегда с увлечением рассказывала о них. Было заметно, что она понемногу спивается. Выпив, ее охватывало желание. Ли была неутомима, изобретательна и бесстрашна во всем, а в сексе, особенно. Она одна была, как целый гарем, - всегда разная, не уставая удивлять меня своими сексуальными фантазиями. Иногда ей и этого было мало, и в самый неподходящий момент она разражалась хохотом, доводя меня до шока своим неожиданно побритым лобком. «Не могу насытиться тобой!», — сколько раз сгорая от нетерпения, она шептала мне. Меня поражало, с какой жадностью она мне отдавалась, она отдавала мне себя так, как другие берут, словно отдавала мне не только свое тело, но и душу. Ни одна женщина не делала это с таким самозабвением и ни одна из них не вызывала во мне такого желания, как Ли.

Она отдавалась мне везде, где у нее возникало желание, мы занимались любовью в самых неподходящих местах: в подъездах, на стройках и чердаках, в темных подвалах и парках, а то и просто на улице. Для большинства людей есть день и ночь, и все, что с этим связано, но только не для Ли. Ей не было дела до времени суток и места, главная задача состояла в том, как, и сколько… Меня коробило от этих поспешных подзаборных соитий, меня изводил этот всепоглощающий рыбий запах, но когда она настаивала, отказать ей я не мог. Наверно, из-за неизбывного чувства вины за тот, первый раз, когда я так незаслуженно ее обидел.

Несмотря на всю сексуальную раскованность и постоянно сжигающее ее желание, я был уверен в ее верности и в этом я не сомневался. Ли знала, что в случае измены, я не задумываясь, с нею расстанусь. Хотя мы никогда этого не обсуждали, она неоднократно давала мне понять, что знает и принимает то, что моя Женщина может принадлежать только мне, изменив мне, она превратится в такую же, как все, — обыкновенную.

Своеобразие наших отношений трудно было объяснить, да я и не пытался, мне хорошо было с Ли. Нас объединяло неудержимое стремление к свободе и независимость от окружающих, любовь к красивым вещам и экстравагантность в одежде, и постоянная готовность к любым, самым рискованным приключениям. Мы с нею были родственные души, мы жили по своим правилам, за пределами общепринятых норм, нас одолевали одни и те же ненасытные желания и жажда новых ощущений.

— Здесь ничего не происходит, все заскорузло, как кирзовые чеботы у поганого хозяина, — говорила она с тоской. - Нет никаких событий, по которым можно понять, что движется время, ведь без этого перестаешь чувствовать себя живой.

Провинция - беспощаднейшее из болот. Ты вроде бы и не на необитаемом острове и люди тут водятся, но как же здесь чувствуешь оторванность от мира, как давит унылая череда однообразных будней, цепенящая скука прозябания на задворках жизни.

— Так обрыдло это растительное существование! - Ли ненавидела захолустье провинции. - Мне уже давно, а этой осенью, особенно, не дает покоя мысль, что где-то кипит настоящая жизнь. Там происходят интересные события, а жизнь не затихает ни днем, ни ночью.

— И ты туда не попала?

— Да, меня там нет. Я все время здесь, где нет ничего нового, здесь нет, и не будет никаких перемен, вязко, как в болоте.

— Ничего, мы еще везде побываем, — говорил я ей и был в том уверен, — Ведь и мне не дает покоя та же, твоя мысль…

Меня тоже тревожили эти непреодолимые позывы вдаль, ощущение, что где-то далеко меня ждет настоящая жизнь. Типичные мечтания незрелой личности. Настоящая жизнь всегда здесь и теперь, а не где-то там, вдалеке.

— Наш новый руководитель ансамбля в составе украинской делегации летом был с «братским» визитом в республиках Средней Азии. Много интересного рассказывал, — мечтательно глядя в звездное небо, проговорила Ли и загадочно замолчала.

Взгляд ее блуждал где-то далеко в космическом пространстве.

— И, что же там было самое интересное? — не выдержал я.

— В этих республиках? — дрогнув бровью, переспросила она. — Ну, например, в Ташкенте или в Ашхабаде… Забыла где, на одном из приемов их угощали пловом. Местные руководители все руками наворачивают, он попробовал, и так и эдак, ничего не получается, чуть палец себе не откусил. Тогда он попросил дать ему ложку. Ложку, конечно же, не нашли. Видать, их вера не позволяет ложки в доме держать или в их кибитках, не знаю, где они там ночуют. Так эти казахи или узбеки… Ну, в общем, мордва, ему штакетину из забора выломали, он ею и ел. Ничего, вкусный плов.

— И, большую штакетину? — для прояснения картины уточнил я.

— Порядочную, два раза зачерпнул и полказана выел, - посмотрев на меня критически, ответила она.

— Полказана?.. Может, они ему не штакетину, а целую доску от своей юрты отодрали?

— Весьма возможно, я-то там не была. Интересно путешествовать. В мире есть столько мест, где я ни разу не была. Мне хочется везде побывать, я так много всего хочу увидеть.

— И поесть?.. — несмотря на свою грациозность, она любила вкусно поесть, хотя редко могла себе это позволить.