Нарисуй мне лето (СИ)

Она задумчиво барабанит своими коготками по столу, явно взвешивая все за и против:

– Ладно. Даю тебе месяц. Но ни днём больше. И будь постоянно на связи. Не смей там растворяться.

– Спасибо, мам, – выдыхаю с диким облегчением. Камень с души сваливается. – Обещаю не пропадать и держать тебя в курсе.

Уже у самой двери она окликает меня. В её голосе проскальзывают нотки беспокойства, которые она тщетно пытается замаскировать:

– Итен. Будь там поаккуратнее, ладно? И это... береги себя там. Ты ж знаешь, что я... ну это...

– Не вопрос, – бросаю через плечо и сваливаю, не в силах вынести этот внезапный приступ материнской любви.

Глава 7. Итен

Утро в тумане. На автопилоте раздаю указания ассистентам. Их лица смазываются в одно пятно, голоса будто из–под воды.

Джесс кивает с привычной услужливостью, быстро строчит в блокноте.

– Если что реально срочное – звони, – бросаю, натягивая пиджак. Ткань неприятно царапает кожу, бесит и так взвинченные нервы. – Но только если реальная запара, ясно? Иначе не доставай.

– Конечно, мистер Кларк, – лыбится она, поправляя очки в тонкой оправе. – Хорошего отдыха! Надеюсь, вы наконец-то сможете расслабиться.

Ухмыляюсь и машу ей рукой. Дома быстро запихиваю в потёртую кожаную сумку самое необходимое: выцветшие джинсы, футболки, разбитые кроссы. Всё то, чего сто лет не видел, что пылилось на дальних полках, погребённое под грудой пафосных шмоток.

Рука тянется к ноуту, но я одёргиваю себя. К чёрту работу реально охота отдохнуть, отрубиться от всего.

В просторном гараже шагаю мимо коллекции блестящих тачек. Их хром отражает свет, слепит глаза. В дальнем углу замечаю старый пикап отца. Он выглядит таким домашним и уютным среди этих безликих, хоть и дорогущих тачек.

Провожу рукой по потёртому капоту, стирая многолетнюю пыль, которая остаётся на пальцах. Кидаю сумку в кузов и сажусь за руль.

Знакомый запах кожи и бензина сразу возвращает в детство, вызывает ностальгическую улыбку. Воспоминания накатывают волной: вот отец учит меня водить, терпеливо объясняя, как переключать скорости, вот мы всей семьёй едем на природу, забив кузов корзинами с едой и пледами.

Поворачиваю ключ, и движок оживает с громким рёвом, вздрагиваю. Выруливаю из города, матерясь про себя в бесконечных пробках. Гудки клаксонов и рычание моторов сливаются в какофонию, от которой башка раскалывается. Опускаю окно. Свежий ветер бьёт в лицо.

Врубаю радио на всю – звучит старый добрый рок, заставляя сердце биться в такт. Пальцы сами собой отбивают ритм по рулю, губы подпевают знакомым словам.

Через пару часов, когда солнце уже валится за горизонт, сворачиваю на знакомую просёлочную дорогу. Пикап трясёт на кочках, будь здоров, но он уверенно прёт вперёд. И вот я вижу его – наш старый загородный дом.

Глушу мотор, и тишина обрушивается как лавина. Вылезаю, разминая затёкшие мышцы. Спина ноет после долгой дороги. Вдыхаю полной грудью. В голове сразу проясняется, будто весь стресс и усталость остались где-то позади, в душном городе.

Захожу внутрь, щёлкая выключателем. Тусклый жёлтый свет заливает комнату, выхватывая знакомые очертания мебели. Медленно прохожусь по дому, каждый шаг по скрипучим половицам будит новую волну воспоминаний.

Вот здесь, у камина, разбил мамину любимую хрустальную вазу, пытаясь поймать зазевавшуюся муху. Помню, как рыдал от страха, ожидая наказания, но мама просто обняла меня, сказав, что главное я цел. А там, за массивным дубовым столом, учился играть в шахматы с дедом, который всегда хитро подмигивал и поддавался, давая мне выиграть.

Поднимаюсь по скрипучей лестнице в свою старую комнату. Каждая ступенька стонет под ногами, выдавая годы, прошедшие с моего последнего визита. Распахиваю окно настежь, отдёргивая тяжёлые шторы. Свежий воздух врывается внутрь. Пыль кружится в лучах заходящего солнца.

Желудок предательски бурчит. Спускаюсь на кухню и открываю холодильник, внутри пусто. Чёрт, совсем забыл затариться. Придётся ехать в магазин.

Только собираюсь выйти на улицу, и тут дверь резко распахивается, чуть не снося мне нос. Я отшатываюсь. Сердце подскакивает от неожиданности.

– Ой! – слышу испуганный писк и вижу хрупкую девчонку на пороге.

У неё огромные серо-голубые глазищи, как у напуганного оленёнка, распахнутые от удивления. Длинные русые волосы растрёпаны, обрамляют бледное личико. Мы стоим, пялимся друг на друга. В башке полный бардак. Какого хрена она тут забыла?

– Ты кто? – спрашиваю, пытаясь собрать мысли.

Девчонка вжимается в дверной проём, бледнеет ещё сильнее. Её рука нервно теребит край футболки. Вижу, как дрожат пальцы.

– Я... Луиза, – мямлит она, голос дрожит. – Я сняла этот дом. А вы...?

Отец, похоже, сдаёт дом на лето. Вот влип! Не могу же я её просто выставить... В голове быстро прокручиваю варианты.

– Я тоже снял, – вру. – Похоже, какая-то ошибка вышла.

Глаза Луизы становятся ещё больше, если это вообще возможно. Она продолжает теребить футболку, похожая на испуганную школьницу. Чувствую себя последним козлом, обманывая её.