Нарисуй узоры болью...(СИ)

Склепова хваталась за её одежду, превращая ту в ещё большие клочья, и выплывала на свободу.

Таня сама толком не знала, когда успела выбраться из воды – она хватала ртом воздух, не раскалённый, как прежде, в пустыне, которая остывала только на ночь, но только не в этот раз, и понимала, что может дышать и пить воды столько, сколько только вообще пожелает.

- Как же хорошо быть свободной! – выдохнула Склепова.

Таня кивнула.

Свободной она не была. Ненависть и боль, которые посеяли в её душе, всё так же не зажили и не превратились в старые раны.

Нет, кровь всё ещё была свежей, равно как и боль, которую ей столько времени все стремились причинить.

- Мне так плохо… - выдохнула Гроттер.

- Тебе надо отдохнуть.

Склепова посмотрела на неё с уверенностью, словно пытаясь убедить в чём-то, продемонстрировать, что всё просто прекрасно – может быть, так оно и было, вот только верилось очень слабо.

Гробыня чувствовала себя лучше, чем прежде, вот только всё равно Гломов стоял у неё перед глазами.

А Таня потеряла всех – и Валялкина, и память о нём, и то, что могла называть доверием к этому человеку.

Такого существа, как Иван Валялкин, уже попросту не существовало, он превратился в разрушенный комок грязи и болота.

И боль, которая прежде помогала дышать и как-то выживать, теперь превратилась в кнут, способный разве что погонять.

Шурасик, кашляя, но упрямо пытаясь выпить ещё воды, валялся рядом – и теперь даже его не следовало ненавидеть, потому что он был не врагом, а просто тем, кто тоже выжил и тоже счастлив.

Мелькнула вспышка телепортаций. Теперь было ясно, что они лежали на ровно подстриженной траве, такой красивой…

Она раньше была тем самым огромным полем, страшным, отвратительным, пугающим, впрочем, покрытым цветами.

А может, тем, на котором умерла Рита – сухим, лишь с тонкой полосой из испорченных, мёртвых трав.

Никто не знал.

- Тут хорошо дышится, - прошептала Гробыня. – Мы победили, понимаешь, Гроттер, победили…

По её щекам текли слёзы – а может, это просто была вода из озера, которая теперь стекала по ней, гонимая силой земного притяжения.

Девушка закрыла глаза, словно пытаясь успокоиться и ощутить наконец-то эту победу – а Таня знала, что ничего у них не получится.

- Здесь нет моего Гуни, - выдавила наконец-то Склепова. – Это не победа, это какая-то насмешка, вот и всё…

Таня ничего не ответила. Ей было ещё хуже – и она видела, как проклятые некромаги приближались к ним.

- Всем доброй ночи, - усмехнулся Бейбарсов, помогая Склеповой, пошатнувшейся и едва ли не улетевшей в воду, устоять на ногах.

- Добивать пришли? – хихикнула Гробыня.

Она словно опьянела, правда, без алкоголя, и теперь смотрела на Бейбарсова одурманенным взглядом.

Таня только сейчас заметила в его руках шприц – вероятно, какой-то укол был причиной для того, чтобы сейчас Гробыня вела себя подобным образом.

Склепова тем временем потеряла сознание, и её мирно уложили на траву. Шурасик, которого обняла Елена, тоже пошатывался, а после потерял сознание и упал рядом с Гробыней.

- Ну, - Бейбарсов обратился уже к Тане, - какой же идиот будет добивать победителей… Просто вам надо немного отдохнуть. Не дёргайся, Провидица.

Таня, вместо того, чтобы подчиниться, рванулась, пытаясь убежать, но тут уже упала на траву. Некромаг присел рядом с нею на траву и наконец-то сделал свой укол, наблюдая за Гроттер.

Таня содрогнулась, всхлипнула, а после почувствовала невероятное тепло, мягкое и прекрасное.

Оно сплошной волной растекалось по её жилам, оставляя странные следы то ли страха, то ли чего-то неимоверно приятного у неё на коже, и Гроттер поняла, что прежде никогда не была настолько счастливой.

Это был дурман, и она знала, что не следует доверять себе самой сейчас, но и сопротивляться не было сил.

- Что это?

- Это поможет расслабиться, - промолвила Елена откуда-то издалека. – Вы просто уснёте, а проснётесь победителями.

Конечно.

Тут хранят секреты – и они просто должны были сделать так, чтобы победители уснули и не поняли, где вообще находится арена.

Достаточно и озера, в котором, впрочем, у них получилось смыть с себя горы ненавистной пыли, которая прежде так сильно мешала и до такой степени душила. В любом случае, ничего хорошего в этом не было, но…

Ведь настолько проще раствориться в этом всём кошмаре и расслабиться, просто позволить себе уснуть.

Таня видела странные цветные сны и не желала просыпаться – она просто чувствовала, что наконец-то свободна.

Но будет ли счастлива победительница тогда, когда наконец-то уйдёт отсюда, а “Тибидохс” останется для неё в прошлом?

***

Чума смотрела на них достаточно удивлённо, словно ожидая увидеть ещё кого-то, а после недовольно вздохнула.

- Жанна, - протянула наконец-то она, глядя поочерёдно то на Елену, то на Глеба, и дожидаясь того, как они отреагируют.

Свеколт каждый раз содрогалась, словно дожидаясь того момента, когда её проклянут, а её Шурасика отправят на тот свет скоростным экспрессом. Бейбарсов же даже не содрогнулся, когда Чума в очередной раз обратила на него внимание, и не попытался сдвинуться с места.