Нарисуй узоры болью...(СИ)

Когда Иван вновь спросил, было ли это видение, Таня в очередной раз ответила, что это всего лишь головная боль. Гурий смотрел на неё удивлённо, словно ожидая, когда она изменит собственное решение, но этого так и не произошло, девушка продолжала уверять всех в том, что никаких видений у неё даже близко не было, не следовало даже спрашивать об этом. Пуппер понимал, что это не так, но не стремился спрашивать ещё раз или пытаться что-то кому-то доказать, потому что Таня всё равно не согласилась бы подтвердить его слова. Вот только Гурий прекрасно знал, что видение у неё всё-таки было, а самое главное, вдруг заинтересовался невероятно важным вопросом.

Какова же должна быть причина, что Таня до такой степени яростно прячет всё, что узнает, от своего собственно жениха?

Должна же быть причина!

========== Боль девятнадцатая. Шестой день ==========

Кузя понимал, что прошло не так уж и много времени, но, тем не менее, невыносимая боль заставляла его буквально сходить с ума. Он давно потерял счёт дням и часам, но, тем не менее, ему никак не давали забыть о том, что совсем-совсем скоро, спустя несколько минут, должен начаться следующий тур.

Он отчаянно надеялся на то, что успеет перевалить за эту границу. Казалось бы, не время было мечтать о собственных страданиях, но парень-то прекрасно знал, что если умрёт раньше и количество смертей будет большим, чем минимальное, то выиграет куда меньше людей.

Он всё равно умрёт – так хоть с пользой.

Тузиков понятия не имел, откуда у него в голове вообще появились альтруистические мысли, но, собственно говоря, не пытался сопротивляться им, скорее просто равнодушно склонил голову, подтверждая собственную смерть от чего-то непонятного и неизбежно преследовавшего его.

Можно было окончательно распрощаться с тем, чтобы помочь хоть кому-то выиграть или, возможно, наоборот проиграть, вот только всё равно отчаянное желание остаться живым ещё на несколько часов не покидало его.

Кузя наконец-то попытался поползти куда-то вперёд, чтобы добраться до людей, вот только всё это было сделано очень зря.

У него не осталось никаких сил, ни единой возможности наконец-то совершить последний рывок, но Кузьма умудрился сесть, внимательно рассматривая стрелу, которая попала ему прямо в грудь.

Та была весьма интересной, по крайней мере, на первый взгляд, и странные золотистые руны вызывали у Тузикова определённое восхищение.

Прежде он был очень равнодушен ко всему прекрасному и мечтал только о том, чтобы выжить, но сегодня всё вдруг переменилось. Близкая смерть говорила о том, что совсем-совсем ничего не осталось, ничего такого, что могло бы сдержать его на пути к небесам.

Кузьма запрокинул голову.

Он слишком сильно хотел рассмотреть небо там, далеко, но ему постоянно что-то не позволяло это сделать.

Взгляд не пропускали ветки дуба, под которым он сидел, но где-то впереди можно было увидеть солнечную поляну.

Он не стал выдёргивать стрелу, словно признак своего геройства, а после поднялся. Удивительно, что Тузиков вообще мог стоять на ногах, но внезапный порыв смелости заставил его идти вперёд с поразительной быстротой.

Он очень сильно хотел оказаться там, впереди, чтобы наконец-то быть свободным, но пока что не получалось, да и не было ни единого шанса удержаться на этой земле. Он и не желал дальше жить, потому что сплошное предательство продолжало неимоверно сильно угнетать и вызывать отчаянное желание наконец-то отправиться к праотцам.

Он едва-едва дошёл до той поляны и посмотрел на собственную одежду, просоченную кровью. Это надо было идти столько для того, чтобы до сих пор не умереть, а теперь видеть только звёздное небо?

Но он очень сильно хотел дожить до того момента, когда наконец-то наступит утро, когда будет возможность смотреть на великолепное солнце и прощаться с жизнью, сопровождая оное внимательным взглядом.

Тузиков осторожно лёг на спину и продолжил смотреть на оперение стрелы, которая торчала из его груди.

Удивительно, что он всё ещё оставался живым, но, тем не менее, Кузьма пока что и не желал особо умирать.

Ему надо было ещё совсем-совсем немного продержаться, чтобы наконец-то почувствовать определённый оттенок счастья.

Оно там, совсем рядом и очень-очень близко, так, что можно схватить рукой. Там, среди странного боя часов…

Бум.

Громкий стук распространялся по лесу, по этой небольшой полянке, рванулся куда-то к ручейку и пробежался вдоль него, а Кузьма улыбнулся, предчувствуя, что он ещё сможет встретить следующий день.

Осталось совсем мало времени до солнца, а ещё меньше – до его последнего хорошего дела.

Кажется, до единственного, который вообще был в его жизни, вот только в том ли суть? Ничего плохого в этом не было – можно позволить себе после попасть в немного лучшее место.

Он так хотел. Так хотел!

Бум.

Короткий удар вновь известил его о том, что прекрасный момент всё ближе и ближе, и Тузиков едва заметно улыбнулся.

“Добро пожаловать в четвёртый этап”.