Нарко. Коготь ягуара

Монтойя приложил дополнительные купюры к предыдущим, присовокупив:

– Нас ты тоже не видел.

Пока Монтойя торговался с коридорным, Агилар следил за портье. Если тот и обратил внимание на беседу, то ничем этого не выказал. Старик на канапе ни видеть, ни слышать ничего и не мог. Монтойя указал подбородком на заднюю дверь вестибюля.

Та выходила во внутренний дворик с деревьями, фонтаном и несколькими каменными вазонами, полными цветущих растений. Птицы с щебетом перепархивали с деревьев на кусты и балконы и обратно. Лестница справа от двери вела к четырем верхним этажам. Для Агилара это место олицетворяло изящество минувших дней, Колумбию, которая, быть может, нигде и не существовала, кроме как в воображении романтиков.

У комнаты 210 Монтойя подергал за ручку двери, потом дважды стукнул в дверь. И когда услышал шорох по ту сторону, пробормотал:

– Cara mía[24].

Засов замка со щелчком отодвинулся, и дверь начала открываться.

– Что ты заб…

Толчком распахнув дверь, Монтойя тотчас же зажал женщине рот ладонью. Она была босиком, одета только в юбку и лифчик. Возрастом чуть за двадцать, миловидная, с зарумянившейся от недавнего свидания светлой кожей. Монтойя втолкнул ее в комнату, а Агилар, переступив порог, закрыл и запер за собой дверь.

– Мы не собираемся причинять тебе вред, – тоном нескрываемой угрозы проговорил Монтойя. – Если только не будешь шуметь. Если я уберу руку с твоего рта, ты не станешь кричать?

Она кивнула, выпучив глаза от ужаса.

Монтойя убрал ладонь. Женщина коснулась рта, словно желая убедиться, что он остался на месте.

– Как тебя зовут? – спросил Монтойя.

– Ампаро.

Монтойя окинул взглядом сначала ее, а потом номер.

– Местечко недурное, Ампаро, – заметил он. – Но Родриго мог бы позволить себе куда лучшее. Почему он не купил тебе квартиру или дом?

– Я не знаю, о ком вы, – пролепетала она.

– Не глупи. Ты меня не интересуешь, только Родриго. Ты поможешь нам, и с тобой все будет тип-топ. Хоть Родриго и крохобор, не способный купить тебе домик, зато мой работодатель не такой. И тебе даже не понадобится сносить его нежелательное внимание. – Он потянул воздух носом. Агилар тоже чуял одуряющее амбре, напоминавшее забродившие фрукты. – Или его одеколон. Вряд ли приятно дышать этой фигней, когда он на тебе верхом.

– Вы ничего об этом не знаете, – огрызнулась она.

– Я знаю об этом все, – Монтойя поднял ее блузку с пола. – Вискоза, а не шелк. Юбка тоже дешевка. Сандалии у тебя кожаные, но кожа не лучшего качества. Думаешь, роль любовницы бандита средней руки поможет тебе добиться финансового благополучия? Это я понимаю. Но Родриго для большего не годится. Он ни за что не бросит жену ради тебя. Будет держать тебя в пристойном гостиничном номере, пока ты ему не наскучишь, а потом однажды перестанет наведываться.

– Или можешь оказать нам содействие. Мне достаточно сделать один звонок, и на твой банковский счет за день переведут двести тысяч песо.

– У меня нет банковского счета.

– А надо бы завести. Каждой трудящейся женщине нужен банковский счет.

– А как насчет наличных? – поинтересовалась Ампаро.

– Можем уладить и это.

Агилар не понимал, с какой стати Монтойя разбрасывается подобными обещаниями, даже не посоветовавшись с Эскобаром, но встревать не хотел. Старший фараон разглагольствовал спокойно и уверенно, и Ампаро, похоже, на это купилась.

– И пусть будет двести пятьдесят, – потребовала она.

– А почему не триста? – не смутился Монтойя.

– Почему бы и нет? Триста. Что от меня требуется?

– Насколько часто ты с ним видишься?

– В одно и то же время через день.

– Всегда здесь?

– В разных отелях, но чаще всего в этом.

– Откуда ты знаешь, куда идти?

– Он предлагает, когда звонит утром. Я иду в предложенный им отель и снимаю номер. А он, когда приходит, покрывает расходы. Я могу остаться в комнате до утра или идти домой, как заблагорассудится.

– А дом где? Хетсемани?

Она вздернула подбородок. Хетсемани – район трущоб, запущенный и криминализированный.

– Конечно, нет. Пье де ла Попа.

– Удобно. Отсюда пешком рукой подать. Не надо платить за автобус. У тебя собственный дом?

– Я живу с матерью. Она хворает.

– Значит, еще и медицинские счета?

– Не без того.

– И с ними он тоже не помогает?

– Помогает, – оскорбилась она. – Он о нас заботится. И я работаю.

– Он относится к тебе, как к проститутке. Ты заслуживаешь лучшего.

– Где тебе знать, чего я заслуживаю?

– Я обожаю женщин, – заявил Монтойя. – И чту их. Вы все заслуживаете лучшего.

– Кстати, о работе, мне пора туда возвращаться, – сообщила Ампаро, выхватывая из рук Монтойи блузку в цветочек. – От меня-то вы чего хотите?

– Когда он назначит следующее свидание, мы тоже там будем.

– И что потом?

– А потом ты получишь триста тысяч.

– Вот так запросто?

– Для тебя. Трудная работа достанется нам.

– А откуда вы знаете, что я не позвоню ему, как только вы уйдете, и не расскажу о вашем предложении? Может, он предложит чего получше.