Нарко. Коготь ягуара

– Хотел иметь возможность получить хорошую работу, вот и думал, что технический уклон подойдет больше. Но один из учителей сказал мне, что всестороннее образование обеспечивает более высокую гибкость и будет привлекательно для работодателей разного рода. – Он помолчал, гадая, что этот учитель сказал бы о его нынешнем источнике существования. – Но потом я стал офицером полиции, а для этого такая уж разносторонность не требуется.

– Но, мне кажется, гибкость в полицейской работе помогает.

– Само собой. Впрочем, случай потолковать о философии или литературе с лично мной арестованными выпадал нечасто.

Она засмеялась.

– Наверно, и при работе на Пабло тоже. Он ценит эти качества в других, но самому ему на них времени никогда не хватает. Для него все вертится вокруг денег. Он поставил себе цель заработать миллион песо к тридцати годам.

– И заработал, верно?

– Больше того. У него было несколько миллионов долларов США еще до тридцати. А теперь, по-моему, он даже не знает, насколько богат. У него припрятаны деньги в большинстве его имений. Он закапывает их в землю, прячет в стенах, хранит на складах. Иногда их жрут крысы или заливает дождем, и они покрываются плесенью. Можете вы вообразить, чтобы у вас было столько денег, что можно их просто выбросить, если они подпорчены?

– У меня они ни разу не задерживались настолько долго, чтобы портиться.

– У меня тоже до Пабло.

– Вам это нравится? Быть богатой?

– Не нуждаться в деньгах приятно. Носить хорошие вещи, покупать драгоценности или произведения искусства, когда видишь что-то очаровательное. Мне нужно не так много, сколько у него есть – да и ему тоже, иначе ему не пришлось бы беспокоиться, где хранить деньги, но перестать зарабатывать еще и еще он не может. Мы все умоляли его уйти от дел; ему не потратить и того, что есть, доживи он хоть до тысячи лет. Но он тревожится о будущем, о своих родителях, о Хуане Пабло и обо мне. Хочет обеспечить, чтобы могли удовлетворить любую прихоть, а за нами и наши потомки. Он хочет, чтобы на свете больше никогда не было бедных Эскобаров.

– И ему нравится жертвовать, – докинул Агилар. – Делать что-то для общества. Все эти жилые дома, что он строит, парки, стадионы и так далее.

– В этом отношении он очень щедр. Видит, как богачи сидят на своих деньгах, копят их без удержу, а бедняки ходят без гроша. Он не против накоплений, но не хочет, чтобы бедняки нуждались в том, чего им никогда не получить. Если есть проблема и деньги могут ее решить, он готов потратить эти деньги.

– Я же сказал, он хороший человек.

– Он и хороший человек, и наркодилер, и чего похуже, – проронила Тата. – Я люблю его, но это порой непросто. Он сложный человек.

– Все люди сложные.

– Это правда. Но не так, как он. Таких, как он, немного.

– Насколько я видел, – заметил Агилар, – таких, как он, нет. Пабло Эскобар такой один-единственный.

Тата снова хмыкнула.

– Двоих таких мир не выдержал бы.

22

Знатным гостем Эскобара из Северной Америки оказался Кайл Колдуэлл, по словам Ла Кики распространивший в регионе Майами кокаина Эскобара как минимум на девяносто миллионов долларов. Пару раз они уже встречались с Эскобаром лично, чтобы не только решать общие дела, но и насладиться компанией друг друга, но в Колумбию он приехал впервые. Эскобар хотел, чтобы Колдуэлл погулял на славу, чего бы это ни потребовало.

Взяв с собой троих, Гавирия встретил Колдуэлла в аэропорту в Боготе и повез его в Наполес. Когда они подъехали, Агилар находился в главном доме. Высокий и поджарый Колдуэлл щеголял в шелковой рубашке с цветочным узором, расстегнутой на четыре пуговицы, коричневом кожаном блейзере, джинсах и мокасинах без носков. У него были густые каштановые волосы и кустистые усы. Нос между небесно-голубыми глазами был явно сломан раз или два – и это был единственный изъян, который Агилар углядел в этом во всех прочих отношениях самом красивом мужчине из всех встречавшихся ему до той поры. Потом он полуобернулся, и Агилар заметил его левое ухо, оттяпанное почти напрочь и открытое всем стихиям; остался лишь лоскуток, не способный защитить его. Агилару стало любопытно, сказывается это на слухе или только улучшает его.

Когда Гавирия познакомил их, Колдуэлл заявил:

– Здорово с тобой познакомиться, Ягуар. Я слыхал, как ты управляешься с ножом. Попозже нам надо поделиться опытом; держу пари, ты можешь выучить меня приемчику-другому.

Агилар учил английский в старших классах, а еще лучше познакомился с ним, глядя североамериканские телепрограммы, и обрадовался возможности поупражняться в языке.

– Никаких приемов я не знаю, – ответил Агилар. – Я просто режу.

– Только бы срабатывало, чувак. Затеи тут ни к чему, главное – остаться в конце живым.

– Кайл, – встрял Гавирия. – Извини, дон Пабло ждет.

– Ага, виноват, – спохватился Колдуэлл. – Перемолвимся позже, чувак, – добавил он Агилару.

* * *