Наркодрянь

Пуританин без колебаний проследовал в заданном направлении и вышел в длинный, тускло освещенный коридор. По обеим его сторонам виднелись еще с десяток дверей, и Паоло искательно огляделся по сторонам.

— Последняя дверь направо, — подсказал хозяин. — Э! А ты куда прешься? — загородил он рукой дорогу Антонио.

— Он со мной, — пояснил Пуританин.

— Так бы и говорил. Ну идем.

Хозяин завел их в маленькую комнату без окон, всю заставленную какими-то ящиками. Он предусмотрительно запер дверь на задвижку и повернулся к Пуританину:

— Ну, сколько вам?

Жилистый кулак Пуританина, туто обтянутый перчаткой, мелькнул в воздухе и влепился в переносицу толстяка. Хозяин «Наутилуса» отлетел назад, тяжело шмякнулся спиной и затылком и быстро сполз на пол. Пуританин склонился над ним, вытащил из куртки сомлевшего толстяка пистолет и сунул себе за пояс. Затем выдернул из кармана тонкий капроновый шнурок и захлестнул его вокруг жирной шеи хозяина. Тот уже очухался и испуганно захлопал короткими ресницами.

— Что ты подсунул Стэку сегодня вечером вместо героина? — выдохнул ему в лицо Пуританин.

— Я… я не знаю никакого Стэка, — пролепетал хозяин.

Пуританин натянул шнур, и тот впился в шею толстяка. Лицо хозяина побагровело. Он широко раззявил рот и зашлепал толстыми губами, пытаясь что-то сказать. Пуританин ослабил хватку.

— Ну, теперь вспомнил?

— Да, да.

— Так что это было?

— Стрихнин.

— Кто тебе его дал?

— Я сам, сам. Стэк не платил долги.

Удавка на его шее снова затянулась. Теперь Пуританин дождался, пока рожа толстяка-отравителя дойдет до синюшной кондиции, и только тогда попустил шнурок.

— Кто тебе дал стрихнин?

— Он, он, — захрипел бедняга. — Агент ФБР.

— ФБР? — искренне удивился Пуританин.

— Точно.

— Ты видел его удостоверение?

— Да. Он агент первого класса сан-францисского отделения.

— Как его зовут?

— Клифтон Гаэрс.

— Зачем это ему было нужно?

— Не знаю, — толстяк поспешно вцепился в запястья Пуританина. — Правда, я не знаю.

— А зачем ты это сделал?

— Этот «фараон» припер меня к стенке. Он про меня все знает. Или я передам Стэку этот порошок вместо марафета, или сяду на стульчик под напряжением — так он сказал. Что я, дурак? Из-за паршивого бродяги на стул?

— Ты не дурак, — задумчиво протянул Пуританин, — когда он придет?

— Он больше не придет.

— Точно?

— Точно.

Пуританин совсем распустил шнурок на шее хозяина и повернулся к Антонио:

— Как ты думаешь, он не врет?

— Думаю, нет.

— Что, отпустим беднягу?

— Пусть катится ко всем чертям.

Обрадованный толстяк облегченно вздохнул и расслабился. Пуританин тотчас тренированным движением дернул шнур за концы и резко рванул его на себя. Голова хозяина «Наутилуса» дернулась, коротко хрустнул шейный позвонок. Толстяк сразу обмяк, вывалил язык и выкатил глаза.

В нос Пуританину ударил едкий запах мочи. Он выпрямил натруженную спину и потер поясницу.

— Один — два, — резюмировал Антонио, страстный поклонник футбола.

— Если этот Гаэрс действительно из ФБР, мы его найдем, — удовлетворенно проурчал Пуританин.

— Сомневаюсь…

— Все равно найдем, — упрямо мотнул головой Паоло. Они оттащили тело хозяина за ящики и покинули комнату. Аккуратно притворили за собой дверь, огляделись по сторонам и не спеша направились к выходу. Однако не успели сделать и десяти шагов, как негромкий оклик остановил их.

— Эй, синьоры! Кажется, вы меня искали?

Пуританин выдернул пистолет и мгновенно развернулся. Он даже успел определить систему автомата в руках щуплого на вид незнакомца в темных очках и шляпе — чешский, «скорпион». Но то была последняя его мысль.

Автомат забился в руках ганфайтера. Багровое пламя вспыхнуло перед глазами Паоло и тотчас угасло. Литовченко приблизился к телам и внимательно изучил результат своей «мокрой» работы. Паоло и его напарник были мертвы.

…В пятницу Диас сообщил, что напал на след Небесных Братьев, а уже в воскресенье Джексон едва не помешал любимому занятию босса. Памятуя о строгом наказе немедленно докладывать все новости, он в семь утра помчался к конюшням. Ничуть не запыхавшись, остановился у входа и по привычке поправил галстук.

Сомора кормил из рук свою любимую гнедую кобылу английских кровей. Джексон мягкими неслышными шагами приблизился к шефу и тихо окликнул:

— Синьор Сомора!

— Что там, Джексон? — не поворачивая головы, поинтересовался Сомора. Ты так летел сюда, что я было забеспокоился о целости твоего аристократического носа.

Джексон хотел было подивиться этой осведомленности, но вовремя вспомнил о телохранителях шефа. Он их попросту привык не замечать, словно приевшиеся детали интерьера. Зато они замечали все и «настучали» шефу о приближении секретаря.

— Неприятные новости, — внушительно начал Джексон, — Диас…

— Что, пристрелили или отравили? — опередил его Сомора, хотя и не удостоил секретаря поворотом головы.

— Есть основания предполагать, что отравили, — скис Джексон, которому всеведение шефа подпортило настроение.

— Кто его страховал?

— Метис, Пуританин и Антонио.

— Забавно. Ну рассказывай, рассказывай.