Наркодрянь

— Эдвин! Мне не нравятся спектакли, в которых я не до конца представляю свою роль или, еще хуже, выступаю в качестве марионетки, которую дергают за веревочки.

— Ну зачем так, — обиделся Споук. — Может, я и разыгрываю сценку, но мне хотелось, чтобы ты в ней была сама собой. И никем больше. А вот в труппе Лича тебя действительно дергают за веревочки.

— Это мое дело, — холодно отрезала Юджин, насупилась и опрокинула в себя коктейль, так и не ощутив «букета». Но потом виновато заморгала большими ресницами, словно обиженный ребенок. — А что мне остается делать? — тихо спросила она. — Я всего лишь слабая женщина, и… я сама затеяла эту игру, из которой, как оказалось, нет выхода.

— Он есть, — так же тихо ответил Споук.

— И ты хочешь втянуть меня в новую, не менее опасную игру?

— Это будет твоя игра.

— Да какая разница, чья?

— Юджин, послушай меня внимательно, — Споук как-то подобрался и стал необыкновенно серьезен, — я понимаю — тебе трудно верить кому-либо. Тем более человеку, с которым сейчас разговариваешь впервые. И… все же попытайся поверить. Джакомо Лич — мой враг. Я ненавижу его, — по-своему, но так же сильно, как и ты. Не подумай только, что мне нужна твоя помощь. С Личем я управлюсь сам, и очень скоро. А к тебе я обращаюсь почему? Да по той простой причине, что ты мне нравишься… очень нравишься. Поверь! Я ведь давно наблюдаю за тобой. Я… Так вот! Лич скоро начнет подыхать — это точно. И я не хочу, чтобы его зубы оставили на твоей шее грубые отпечатки. А подыхать он будет страшно!

— Что толку… — грустно покачала головой Юджин, — вырвешься из одних зубов и сразу попадешь в другие, еще более острые… в твои, адвокат Споук. Так?

Она впилась взглядом в лицо Споука, ожидая ответа. Тот спокойно выдержал взгляд Юджин, но ответил вопросом на вопрос:

— Скажи, я похож на подонка или подлеца?

— Глупый вопрос. Где ты видел подонка или подлеца, похожего на самого себя? — горько усмехнулась Юджин уголками губ. — Может, и ты… просто хороший актер.

— Может, — не стал отрицать Споук. — Но тогда ответь: ты уверена, что когда-нибудь, кто-нибудь, будь то подонок или честный человек, обратится к тебе с предложением избавить тебя от Джакомо?

Юджин прикусила губку, задумалась на секундочку и отрицательно махнула головой:

— Разве что я окончательно надоем Джакомо и он решит сменить пластинку…

— Да! Но заигранные пластинки Лич не выбрасывает. Он их ломает на мелкие кусочки, предварительно стерев запись.

— Я знаю… — потупилась Юджин.

— Тогда посмотри на меня. В любом случае — острые или нет у меня зубы, — но я более привлекательный мужчина, чем толстяк Джакомо. По всем статьям — и в фас, и в профиль, — Споук картинно приосанился, важно надул щеки и гордо повел головой.

Юджин подняла на него глаза и прыснула от смеха.

— Мне очень нравится твой смех, — ласково прищурился Эдвин и накрыл тонкие пальчики Юджин большой красивой рукой.

Юджин вспыхнула, но руки не отняла.

— Прости меня за эту наглую атаку, — проворковал Споук, — сама понимаешь: у меня нет ни времени, ни возможностей для планомерной осады. Я был бы рад доказать тебе искренность и свои добрые чувства. Конечно… ты вправе не верить мне… и все же… Я предлагаю тебе свою руку.

— По-моему, ты предложил ее раньше, чем уведомил об этом.

— Послушай, — встрепенулся Споук. — Мне уже осточертел этот бордель. А у нас и вправду так мало времени. Может, найдем местечко поуютней?

— Давай, — согласилась Юджин и еще раз заглянула ему в глаза. — Но меня уже наверняка ищут.

— Ну… этого можешь не опасаться.

3

Бак Клипер, по кличке Хиппи[22], гнал грузовичок-рефрижератор по бетонке и беззаботно мурлыкал себе под нос непристойную песенку. Лесенка, казалось, состояла всего из трех слов: «крошка», «кайф» и «поцелуи», но непривередливого меломана Бака она вполне устраивала. Прозвище Хиппи Бак получил отнюдь не за длинные тохмы, а за исключительный инфантилизм. Покойный его шеф — Вито Профаччи, — не был лишен чувства юмора, а потому и присвоил Баку кличку Хиппи. Аргументировал Вито тем, что интеллект Бака находится на том же уровне, что и у любого растения. Впрочем, Бак был прирожденным автогонщиком, что высоко котировалось «на фирме».

В молодости Бак даже брал международные призы на ралли и дважды входил в десятку сильнейших пилотов на трассе Париж-Дакар. Возможно, из него и получилось бы что-нибудь путное, если бы не всепоглощающая страсть. Бак свихнулся на красотках и превратился в отъявленного потаскуна. Красотки заняли в его жизни такое же место, как и автомобили. А эта страсть оказалась не столь уж безобидной. Во всяком случае, карман Бака сильно страдал. Бедняга влез в долги по макушку и влип в плохую компанию.

Тут-то и появился Вито. Вито вытащил Бака за уши из долгов и из дурной компании и предложил работу. Когда Бак понял, что попал из огня в полымя, было поздно. За весьма короткий срок работы на Профаччи он заработал гарантированные посиделки на нескольких электрических стульях — в разных штатах.