Наркодрянь

— Ну, пошли тогда — отметим знакомство.

Пахло в «Теремке» весьма соблазнительно и зал выглядел уютным. Публики негусто — человек десять, все больше парочки. Они заняли столик, и Сергей сделал заказ — по своему усмотрению.

Пока на кухне жарили цыплят табака, пропустили по стопочке. Потом под цыплят еще по две — «Столичной», старой и доброй.

Алексей споро справился со своей порцией, и Надеждин заказал ему еще одну. Алексей без церемоний умял и эту, запил пивом и, удовлетворенно икнув, откинулся в кресле. Затянулся глубоко сигаретой, услужливо предложенной Сергеем, с наслаждением вытянул под столом ноги и, щурясь от сигаретного дыма, процедил сквозь зубы:

— Ну-с, насколько я понимаю, ты раскрутился на этот ужин не только из благотворительных побуждений. Выкладывай, зачем тебе понадобилась душа никчемного бомжа?

— Ну… — замялся Надеждин. — Почти угадал.

Может, я хочу сделать тебе предложение.

— Это в смысле брака между двумя одинокими мужчинами? Я отвечаю холодным презрительным отказом.

— Нет, — рассмеялся Сергей. — Чисто деловое предложение. Ты ведь в армии служил?

— Какой же казак не служит… Служил в морской пехоте, между прочим, и в чине старшего сержанта.

— Вот, — обрадовался Надеждин, — я и подумал…

— Что, — перебил его Алексей, — в дежурные мусора или мелкое доносительство за сдельную плату?

— Зачем так… — деланно обиделся Надеждин. — Я действительно «мусор» как ты нас именуешь, но не совсем обычный. И дело тут даже не в интеллекте. Честно говоря, мне и самому не нравится служба в милиции, а уж подбор тамошних кадров — тем более. Но… Помнишь, когда-то говорили: «В каком полку служить — неважно, лишь бы за дело государево». Я занимаюсь очень серьезным делом, и заметь, из принципиальных, можно сказать, идейных соображений. Я — начальник отдела по борьбе с наркотиками и наделен очень большими полномочиями — ты сам понимаешь, насколько большими…

— Ага! — воскликнул Алексей. — Значит, ты — Надеждин Сергей Юрьевич, по кличке Альпинист, 1960 года рождения, капитан милиции, образование высшее юридическое, женат. Так?

Сергей осторожно поднял стопку и потянул сквозь зубы прозрачную жидкость. Интересный виток складывается.

То, что бомж, представившийся Алексеем, не прост, Надеждин почувствовал сразу, еще на набережной. Крепкое жилистое тело, провокационно выпирающее из линялой тенниски, цепкий взгляд, волевой подбородок, тонкогубый рот с легкой ироничной ухмылкой, казацкий говорок, книжица эта совсем нетрадиционная, общее ощущение ума и силы… Подставка?

Но кто, Бога ради, может знать, что менту в этот час вздумается просто так прошвырнуться по набережной и заговорить с незнакомцем? Сергей и сам час назад не знал, что у него выпадет «окно» и подходящее настроение. И набережная — вовсе не место его прогулок…

— Слушай, — поинтересовался Надеждин, — а ты, часом, сам не колешься?

— Не курю, не нюхаю и колес не глотаю, — Алексей для убедительности вывернул руки и сунул их под нос Надеждину. — И приводов не имею.

— Тогда откуда такие исчерпывающие сведения о моей скромной персоне?

— Видишь ли, — снисходительно пояснил Алексей, — у меня обширные знакомства в деловых кругах. К примеру, я хорошо знаком с премьер-министром городской канализации, дружу с президентом юго-западной свалки, накоротке со старшим копщиком центрального кладбища. В числе моих знакомых и такие влиятельные люди, как Кеша-сутенер с Марьиной и Юра-Камбала из «Метрополя». И, представь, все мои друзья живо интересуются делами вашей конторы. Ну и я… немного в курсе.

— Здорово, — искренне признал Сергей, — и что еще тебе известно?

— Все говорят, что ты невредный парень, с понятием, но и сука хитрая, себе на уме. Однако мы отвлекаемся от темы. Так ты собираешься предложить мне должность своего зама?

— Вроде этого.

— Рассказывай! — недоверчиво оскалился Алексей.

— А я и не шучу, — как мог серьезно ответил Сергей.

Это противоречило всем правилам — вот так взять и высветиться перед практически незнакомым человеком. Но разве они существуют на самом деле, эти правила? За столетия выживани в стране с тайной полицией, стране поощряемого наушничества, сексотства и стукачества многие правила — и не правила вовсе, а так, модус вивенди, генетический страх перед откровенностью.

Конечно, есть риск, что в кругах генералов, премьеров и гендиректоров преступного мира станет известно, что пасомый ими начотдела дошел до такой жизни, что вербует бомжей за бутылкой «Столичной» в кооперативном кафе. Риск. Ну и что? Сорвется сейчас, Леха раззвонит — спишем все на сознательную провокацию.

А зацепится — проверим.

Сто раз проверим в деле.

— Круто, — констатировал Алексей и откинулся на спинку кресла. — У вас что, с кадрами совсем зарез?

— Ты никогда не задумывался о службе в уголовном розыске? — вроде проигнорировав вопрос, продолжал Сергей. — Или бомжишь по призванию?

— Задумывался… Отчего же… Нет. Роль остолопа в форме меня никогда не прельщала — армии хватило. Что до сыщика… Теперь другие времена.