Наркомент

Дождавшись, пока оба черных человека заняли свои огневые точки, машина, уже с зажженными фарами, неспешно покатила вдоль парка, развернулась и остановилась у въезда на пандус. Разглядеть детали круглой нашлепки на капоте иномарки было невозможно, но она размещалась именно там, где обычно красуется эмблема «БМВ». Значит, господин Черняков прибыл на встречу лично, как и было оговорено.

Так мы и сидели друг напротив друга, разделенные стеклянной стеной, корпусом машины и десятком метров. Разница в нашем положении заключалась в том, что Черняков не подозревал о моем присутствии, а я знал, что он совсем рядом, и очень скоро я смогу полюбоваться его персоной воочию.

Это произошло за десять минут до назначенного срока. Открылась и вновь захлопнулась дверца, проулюлюкал электронный запор. Черняков был передо мной весь как на ладони, обряженный в длинное пальто, без головного убора на рано оплешивевшей голове. Не такая уж тяжелая, по идее, сумка, извлеченная из багажника, путалась у него под ногами.

Добравшись до входа в центр, Черняков подергал дверь, даже прилепился расплющившейся физиономией к стеклу, надеясь что-нибудь разглядеть внутри. Я не шевелился. Просто смотрел на виновника своих бед, отлично зная, что сам остаюсь для него невидимкой. Забавная получилась ситуация. Наверное, Черняков ощущал чужой взгляд, ежился, вертел головой по сторонам, и меня радовало, что в последние минуты жизни ему так неуютно и страшно.

Увлекшись этим зрелищем, я пропустил появление четверки местных бандитов. Они явились в полном составе. Двое стояли по одну сторону пандуса, двое – по другую. Если бы столичному гостю вдруг вздумалось спасаться бегством, ему пришлось бы теперь прыгать с трехметровой высоты, что вряд ли вынесли бы его нежные кабинетные косточки.

Вот когда я пожалел, что не додумался одолжить у Марины навороченную видеокамеру. Отличный бы получился сюжет для передачи «Вы – очевидец», а ее бессменный ведущий наверняка наградил бы меня каким-нибудь ценным призом.

Один из бандитов окликнул Чернякова, уже успевшего оценить всю невыгодность своего положения. Он ожидал встретиться здесь с провинциальным дурачком, который притарабанит ему полную сумку героина, а столкнулся с четырьмя грозными противниками, обладавшими волчьими повадками и взглядами. Обещанная сумка вроде бы была при них, но кроме нее в руках ребята держали пистолеты, что не исключало самых неприятных вариантов дальнейшего развития событий.

Я подался вперед, чтобы не прозевать момент, когда приглушенные стеклом переговоры закончатся и в ход пойдут пули.

Сделка никак не могла завершиться полюбовно. Каждая из сторон явилась сюда за дармовой добычей, прихватив для отвода глаз сумки, в которых ничего более ценного, чем спальные мешки, быть не могло (я подозревал, что туда вообще было запихнуто какое-нибудь драное тряпье). И Черняков, и Саид были убеждены, что имеют дело с моим посланником, которого оба заочно приговорили к смерти. А я наблюдал за ними, точно зная, что умереть сегодня суждено как раз им.

Черняков пробубнил что-то с вопросительной интонацией. Надо полагать, хотел выяснить, кто из присутствующих является Лехой и принес ли он обещанное. В ответ Саид, которого я опознал по кепочке, подтолкнул вперед подручного, смахивающего на Зарика, но без бараньего воротника. Это мог быть и спортсмен Боца, и заикастый Шпунт. Парламентер держал перед собой сумку, делая вид, что готов произвести честный обмен.

Когда Черняков чиркнул зажигалкой, поднесенной к сигарете, я невольно подивился выдержке, которой никак не ожидал от этого столичного пижона. Однако в следующую секунду я сообразил, что это был просто условленный знак.

Трескучая автоматная очередь оказалась столь громкой и неожиданной, что я вздрогнул. Парня с сумкой трижды тряхнуло и отшвырнуло в сторону. Еше до того, как упасть, он выглядел законченным трупом. Это была работа того типа, который притаился под елочкой, потому что с ее задетых очередью мохнатых лап еще долго сыпался снег.

Саид присел за парапетом на корточки и с диким криком, полным тоски и ярости, начал методично расстреливать тоже завопившего Чернякова. Он принимал пули с обеих сторон, поскольку в него одновременно палили и сзади, и спереди, но это продолжалось недолго. Крыша трансформаторной будки озарилась огненным мельтешением, а в предрассветной мгле пророкотала новая очередь, более длинная, чем первая. Два бандита, находившиеся рядом, за спиной Чернякова, синхронно взмахнули руками, прежде чем нелепо столкнуться и повалиться друг на друга, точно пьяные в стельку собутыльники.

Неизвестно, сколько свинцовых граммов принял внутрь Черняков, однако он проявил завидную стойкость и волю к жизни. Спотыкаясь, шатаясь из стороны в сторону, выпуская в морозный воздух клубы пара, он шагал на подгибающихся ногах по пандусу вниз, словно еще надеялся сесть в свою любимую машину и уехать далеко-далеко отсюда. Все шел и не падал – это зрелище напоминало кадры из фильмов про неуязвимых зомби или вурдалаков.