Наркомэр

— Ага. Бох, — ворчит дурак. — Сам ты не будь плох, — а про себя думает: «Черти принесли. На самом интересном застал было… Болт последний отвернуть осталось…» — и застегивает штаны, выходя из-за вентиляционной трубы.

Вокруг раскинулись заросли клена. Тем не менее требуется осмотрительность. Вот, пришел же. И никто его не заметил бы, не заори он.

Охранник почесал в голове и пошел дальше проверять. Все ли плиты в бетонном заборе. Может, одну стащил кто…

Как только он скрылся из вида, казак возвратился к кустам… Нужно было сделать таким образом, чтобы в темное время суток, не вызывая подозрений, воспользоваться этим устройством и проникнуть в помещение. Михалыч знал, что делал. Не напрасно он решил сыграть в «казаки». Он настолько вжился в роль, что даже чувствовал себя дураком. Не все дома. Глаза пустые.

Пустые-то они пустые, но не совсем. Дурак отвинтил все гайки с болтов и затем наживил их на одну-две нитки резьбы, чтобы не бросалось в глаза, а ночью не занимало много времени. Он все равно опустится туда, куда ему надо. В подземелье, над которым лежит скошенная трава. Где-то внизу приглушенно гудит крыльчатка вентилятора. Придется брать с собой инструмент, включая электромонтажный — кусачки с изолированными ручками и отвертку. И еще фонарик. Бутылочкин уйдет домой. Он не может рисковать. И без того глаза намозолил…

С наступлением сумерек Михалыч решил, что пора и отдыхать. Он буквально валился с ног. Действительно, говорят: дурака работа любит. Теперь он в этом убедился на собственном опыте. Если дурака похвалить, он и лоб расшибет.

Прошедший мимо охранник посмотрел на Михалыча и отвернулся. Ходит все тот же. Возможно, не доверяет. Возможно, он будет ходить здесь всю ночь, через каждый час. Всякие попадаются охранники. Некоторые бывают особенно въедливы. Не спится им на работе. Либо они настолько трусливы, что не могут себе позволить подобную роскошь.

Михалыч принялся вить гнездо. Кинул под телегу травы, положил поверх кусок брезента, затем одеяло. Под одеяло сунул травы. Получилось подобие спящего человека. Лошадь распряг и поставил рядом с телегой, бросив рядом огромную охапку свежей травы. Резиденту даже ходить не надо. Жуй себе. С другой стороны от телеги — дебри. Не подойти будет. Разве что со стороны конских копыт. Но не каждый на это решится.

Охранник в очередной раз прошел мимо через час с лишним. Как видно, он начинал уставать. Михалыч выполз из укрытия и, не поднимаясь, приблизился к вытяжной трубе: двигатель внутри молчал. Работа на подпольном предприятии закончилась.

Несколько движений, и гайки сняты. Михалыч потянул на себя раму с решетчатым кожухом. Тот легко подался из гнезда. Положив кожух в траву, полковник вполз в него. На Кожемякине защитный комбинезон, а на руках обыкновенные матерчатые перчатки. Но даже через них он чувствовал, как под руками на стальной поверхности осыпается рыхлая ржавчина.

Вскоре труба резко пошла вниз. Удерживаясь руками, Михалыч нащупал ногами выступ. Это были лопасти крыльчатки. Если включат двигатель, придется туго. Хорошо бы успеть поднять ноги и взмыть над этой хреновиной. Нет ничего хуже, чем проникать в помещение через вентиляционные устройства. В них самым узким местом является сам вентилятор. И хода через него нет никакого. Только демонтаж. И только снаружи. Изнутри это невозможно.

В помещении горит свет: через неплотности в соединениях жести проникают тонкие лучики. Михалыч приник к одному из них: пусто в помещении. Никого не видно. Приник к другой стороне — тоже никого. Слышно, как размеренно работают люминесцентные лампы. Где-нибудь в укромном уголке может находиться охранник.

В помещении по бокам стоят линии. Их Михалыч сразу определил. Их трудно не заметить. Но внизу ничего не видно. Что там находится?

Кожемякин вынул кинжал и надавил концом лезвия, однако металл не поддался. Нужно ударить ладонью по ручке. Михалыч так и сделал. В трубе раздался словно удар грома, зато образовалось отверстие. И почти сразу же послышался испуганный голос:

— Кто там?!

Михалыч инстинктивно завис на руках, подняв ноги, и прильнул к отверстию. Внизу у стены стоял стол, за столом сидел мужик. Мужик испуганно пялился вверх, а его рука тянулась к телефону. И в ту же минуту раздался пронзительный кошачий вопль. Михалыч даже сам испугался. Давно не приходилось имитировать подобные звуки.

Мужик облегченно вздохнул:

— У-у-у, суки! Брысь! Сейчас я тебя обрадую, — и, вскочив, бросился бежать, сразу исчезнув из поля зрения.

Почти сразу под ногами у Кожемякина загудел двигатель и, быстро набирая обороты, погнал воздушную массу снизу вверх. От перепада давления у Михалыча даже заложило уши. Воздуховод трепало из стороны в сторону. Через минуту полковник выпал из трубы, как пробка из бутылки. Его трясло.

Подняв с земли решетку, он поставил ее на место и закрутил гайки. Этот путь полковнику больше не понадобится. Слишком он непредсказуемый. Без конечностей можно остаться.