Наркота (СИ)

Наступала весна. Самое лучшее время года, наверное, на всем земном шаре. Легкий ветер с реки стал мягок, иногда небо прикрывалось тучами, но только для того, чтобы в следующий час ослепить разноцветьем первых бутонов на тонких ножках, в изобилии вырвавшихся из земли на лугу за домом.

Вечерами резко холодало, - Сергей заранее растапливал большую печь с лежанкой и ждал, когда угаснет последний уголек. Он постучал кочергой по колосникам, убедился, - прогорело. Закрыл трубу.

- Знаешь, что мы не сделали вчера?

Оля отняла глаза от книги, призадумалась.

- Знаю: консервы не купили.

- А вот и нет. Теплый халат и запасные чувяки.

- Зачем тебе халат? – и тут у нее стали округляться глаза. – Так ты опять в пустыню собрался, Сергей? Скажи правду хоть раз.

Сергей попался: он отвернулся, помолчал.

- Я еще сам не знаю. Правда.

- Ничего, - запинаясь, сказала Ольга. – У меня дома много этого добра. Идти не на край света. Ты подожди – я мигом.

- Нет, не сейчас, родная. Попозже, когда угомонятся все.

*

Этот вечер они так и просидели на кровати, рядышком, без лишних слов. Ольга опомнилась, побежала на кухню, загремела посудой.

Поужинали, Серега подошел к новому телевизору, включил, тут же выключил. Схватил Ольгу, повалил на кровать.

- Я вернусь, Оля. Почему мы такие грустные? Всегда уходил – всегда возвращался. Ты подождешь? – он горячо бросал ей в ухо отдельно каждое слово. Она ответила шепотом:

- Конечно, мой золотой, любимый. Я уже привыкла скучать одна. Ты ненадолго.

- Ты понимаешь, ты теперь родная? И если я что-то тебе обещаю – значит, обещаю себе. И даже бери выше.

- Богу? Я буду молиться за тебя, - опять шепотом. Сергей взял ее лицо в руки, приподнял. Все ясно, ревет. Ревет без звука. Он покрыл любимое лицо поцелуями. Как так получилось, что только теперь он понял значение слов «любимая», «родная», что такое «разлука»?

Они прижались мокрыми лицами, целовались, лизали носы и уши, покусывали губами, тянули за волосы друг друга.

- Когда тебе? – с трудом выговорила Оля.

- Сначала отведу тебя… Ты знаешь, что мы еще упустили?

- Что?- уже со страхом спросила женщина.

- Твой дом не протопили. Я не могу оставить тебя здесь. За мной придут.

- Плевать. Хоть будет, чем заняться, - я не усну.

- Оля, - набравшись решительности, Сергей повернул к ней лицо, опустил ее руки. – Немедленно встаем. Пора.

- Да-да, пойдем, - уже едва слышно отозвалась Ольга.

*

Вышли из дома в полной темноте. Сергей закрыл дверь на замок, - Ольга уже давно не удивлялась этой привычке, - и они осторожно направились к калитке. Скоро добрались до Ольгиного дома. Пока она возилась с дверью, Серега набрал дров. Вошли и, не включая света, обнялись, без слов, только поглаживали щеки, плечи. Заспешили, сняли куртки, обувь, упали на постель. Слетели майки, брюки. И в первый раз Оля завыла, по-бабьи, переходя навзрыд.

*

За окном темь поредела. Он тяжело встал, зажег свечу, прикрыл ладонью (появились первые симптомы конспирации), собрал одежду, присел на постель. Ссутулился, но тренированное тело казалось еще мощней, полусвет вычерчивал развитую мускулатуру, плечи и бедра двигались плавно, свободно, в движениях ничего лишнего.

- Ну, Ольга, мне пора, - он дунул на огарок. Быстро, как по тревоге, завизжали молнии, скрипнули подошвы. – Ты знаешь, я совсем не умею говорить. Просто пока. - Он развернулся, беззвучно подошел к двери. – Да, чуть не забыл. Возьми вот это – пригодится. - Сергей отстегнул подсумок, положил на стол.

Она не издала ни звука. «Опять ревет». Он поискал засов, но дверь была открыта. «Раздолбай. Расслабился».