Наро

— Под куполом располагалась огромная машина, которая не только забирала из атмосферы водород, но и брала его из недр.

— Зачем?

— Водород нужен был криптам для производства аммиака, они использовали его как добавку к основному взрывчатому веществу для своего нового оружия. Конечно, их новое оружие явно проигрывало бозонным пушкам, но всё‑таки было мощным. Эта часть добычи касалась их агрессивных планов. Что же касается коммерческих целей… аммиак шёл на производство сверхгибкой и прочной пластмассы, которую они успешно сбывали менее развитым цивилизациям. Из‑за нарушения баланса химических реакций в газообразной прослойке у ядра планеты запустилась термоядерная реакция и началось быстрое её разрушение.

— Это ужасно, Рай, — Нея качнула головой. — Ну а что же Хон?

— Хон… Он попытался доказать комиссии Кольца Вселенной, что был похищен и насильственным путём удерживался на этой планете в качестве заложника. Криптам необходимо было завершить процесс добычи водорода, и если бы их вычислил Совет Вселенной раньше, то Хон послужил бы выгодным «товаром».

Они рассчитывали обменять его на свою свободу — возможность безнаказанно бежать с планеты. Хон понял, что планета идёт к печальному концу, и начал подавать сигналы в космос, рассчитывая на спасение. Хон утверждал, что с гибелью планеты все улики незаконной добычи были бы уничтожены и что он, Хон, погиб бы вместе с этой планетой.

— Но что‑то не сходилось в твоей личной логике. Так, Рай?

— Да. Проверить невозможно, был ли это фоновый волновой сигнал, сопровождающий такие глобальные изменения внутри планеты, или это действительно сумел сделать Хон — заставить Кольцо Вселенной заметить эти сигналы и поспешить ему на помощь.

— Почему же проверить нельзя, Рай? А вдруг Хон был их пособником и имел свою долю в сделке?

— Планеты больше нет, термоядерный процесс уничтожил её вместе с аппаратурой, которой воспользовался Хон для передачи сигнала о спасении.

— А её жители? Что стало с ними?

— Не волнуйся, прекрасная Нея, мы их успели эвакуировать, а затем переместить на другую планету (в относительно подходящую среду), в одну из отдалённых звёздных галактик. Как они приживутся там — вопрос космического времени. Дальше, ты знаешь, мы не вмешиваемся. Мы наблюдаем.

— Вот почему ты не удивился Хону. Вот почему ты согласился рассказать одну из своих космических историй, — догадалась Нея.

Рай улыбнулся.

— Кроме того, я не только посмотрел с тобой на звёзды, я сделал их созерцание нескучным.

— Тревожным, — вздохнула Нея. — Я горжусь тобой, Рай, и я верю, ты сможешь помочь Алекате.

— Что должен ответить воин прекрасной илланке? — Рай выдохнул. — Я оправдаю твоё доверие, Нея.

Рай взял её за руку, она хорошо знала, что означает этот его особенный жест: я с тобой, я здесь, верь мне.

Как хотелось Нее заключить воина в свои объятия, но эталон взаимоотношений требовал уважения к личному пространству собеседника.

И даже если им всё уже казалось понятным в области их чувств, илланский этикет требовал смены трёх фаз двух лун, чтобы они могли сделать следующий негласный шаг в любовном сближении.

Глава 9 Отыщу её среди звёзд

Прошло больше месяца: на Земле снежный март сменился на тёплый апрель, а Данила так и застрял в неизвестности между мирами.

Данила тосковал, друзья видели это и по‑своему пытались ему помочь. Этим тёплым апрельским вечером они собрались за столиком в кафе.

— Ну как, Филипп, Моника всё еще интересуется нашим Дон Жуаном? — Егор положил руку на плечо Данилы.

— Есть такое дело, — ответил Филипп и сложил губы в ироничную усмешку. — Моника каждый сеанс добивает меня расспросами о тебе, — он посмотрел на Данилу.

— Да перестаньте вы оба, вот уж что меня не интересует, так это «реклама» филлеров, имплантатов и неестественных ресниц.

— Может, там всё натуральное? — подмигнул Егор. — Ты же не обнимал девчонку? Не прижимал к себе покрепче? У‑ух! — засмеялся он. — Девятый размер выше талии.

— Плачевный результат работы пластических хирургов, — парировал Данила, — забирай.

— А почему бы и нет? — сверкнул белозубой улыбкой Егор. — Я принимаю предложение: сыт по горло занудами в круглых очках. Любви хочется и красоты гламурной! Где‑нибудь на тёплом берегу моря, — мечтательно закончил он.

— Вношу поправку, дружище: какой‑нибудь берег моря для Моники не подойдёт, а вот, скажем, Ницца во Франции — это вполне. И непременно в дорогом отеле, — съехидничал Данила. — Или ты думаешь, что барбершоп и тоннель в ухе спасут твоё положение?

— Тсс, — просвистел Филипп и глотнул холодного вина. — Моника капризна, и Данила так просто от неё не ускользнёт. Кстати, она ещё не дежурит у тебя под окнами дома? — ехидно улыбаясь, спросил он.

— Фил? — глаза Данилы зло сузились.

Все засмеялись, кроме Данилы.

— Не поверите… а вот и Моника, — кивнул Егор в сторону столика, за которым сидела к ним вполоборота знакомая девушка. — И она не одна.

— Где? — Филипп повернулся спиной к барной стойке и поискал глазами Монику.