Народ без элиты

Вот и вопрос, а зачем Коржаков вообще вспомнил о Рохлине – о деле, которое ничем не кончилось? И я не нашёл иного ответа, кроме того, что Коржаков написал о Рохлине, чтобы сообщить:

«Но, увы, не получилось из Льва Яковлевича организатора переворота – судьба. Чечню прошел, а погиб от руки собственной жены. Никакой конспирологии тут придумывать не нужно: на самом деле именно она лишила его жизни. Поскольку я много раз у него в гостях бывал, то и с женой заочно знаком. По словам ее знакомых, она порой производит впечатление не совсем адекватного человека. Так и не смогла простить супругу рождения больного сына. Это ее нервное состояние усугублялось, когда она употребляла без меры алкоголь. Я как-то приехал на могилу к моему другу Льву Суханову (он рядом с Рохлиным покоится) и стал свидетелем того, как Тамара рыдала на надгробии мужа: “Лева, прости меня!” Трагедия, что тут добавить…»

А я всё же попробую добавить.

Во-первых, больного сына супруги Рохлины родили вместе, и винить только мужа в болезни сына никакая мать не сможет. Это может только человек с умственным развитием лакея на службе убийц Рохлина. Во-вторых, нужно быть не просто лакеем, но окончательным дебилом, чтобы утверждать, что мать с больным сыном на руках убьёт отца, на содержании которого они с сыном находятся.

Это помимо того, что даже при беглом знакомстве с подробностями этого дела об убийстве Рохлина видно, что жена не могла его убить и по сумме доказательств. Физически не могла!

Никак не друг Рохлина и не участник заговора Рохлина, активный сторонник Ельцина и либерал, министр печати и массовой информации РСФСР и министр печати и информации Российской Федерации одновременно, заместитель Председателя Правительства Российской Федерации и «прочая, прочая, прочая», Михаил Полторанин в книге «Власть в тротиловом эквиваленте» пишет о Рохлине:

«Лев Яковлевич сказал, что, по информации его агентов из службы безопасности “семьи”, четверка в составе Бориса Ельцина, дочери-имиджмейкера Татьяны Дьяченко, руководителя администрации Валентина Юмашева и зама руководителя Александра Волошина обсуждали варианты устранения лидера ДПА. Любые решения – автокатастрофа или пуля снайпера в людном месте – посчитали неприемлемым, опасным для власти. Нужно организовать хитрую бытовую загогулину, чтоб была с “изюминкой”.

Кому поручить?

…Татьяна Дьяченко с Юмашевым сказали Ельцину, что есть подходящий человек с хорошей выучкой – Тихий. Таким псевдонимом (Рохлин до разговора со мной не вычислил его) они нарекли другого кремлевского чиновника. “У него холодные глаза и холодный рассудок”. Работайте, сказал им Ельцин, сделает – рассчитаемся. Если надо, пусть подключит грушников.

– Я не остановлюсь, успеть бы, – сказал генерал. На том мы с ним расстались».

Информации Полторанина приходится верить – зачем ему врать? Он же не был в заговоре с Рохлиным, ему такая ложь ничего не давала. И он подтверждает то, что из подробностей убийства Рохлина и так понятно: его убивали «с изюминкой» – с обвинением в его убийстве его жены.

А вот почему Коржаков, «друг» Рохлина, тупо впаривает читателям версию убийства Рохлина «с изюминкой», которая вызывает только возмущение любого мало-мальски умного человека? Зачем ему, «другу» Рохлина, так уж требуется обвинить в убийстве Рохлина жену Рохлина? Это вопрос.

Как бы то ни было, но подведём итог участия Коржакова во втором его заговоре. Для осуществления заговора Рохлина Коржаков (с его слов) по своей инициативе взялся убить Ельцина. Но, как видите, был убит сам Рохлин. И после этого убийства Коржаков этот заговор покинул.

С чувством хорошо выполненного долга?

Об участии в третьем заговоре Коржаков сообщает (тоже даю с сокращением):

«…Душой и мозгом третьего заговора против власти, в который я оказался вовлеченным, был Владимир Квачков. В 2005 году его арестовали по обвинению в покушении на Чубайса, возглавлявшего на тот момент РАО ЕЭС, но после трех лет отсидки, в июне 2008 года, суд присяжных его оправдал. В декабре 2010 года его снова арестовали и посадили – уже по обвинению в организации вооруженного мятежа и в терроризме. …Он напомнил о моей дружбе с Рохлиным и сказал: а давай, Александр Васильевич, ты доведешь до конца дело, которое с генералом Рохлиным начинал. И опять речь зашла о взятии Кремля.