Народ Великого духа

– Я думала, – сказала покрасневшая от стыда Лиза, – что пока Андрей здесь, то большой опасности нет. Все равно они его боятся, а когда пошел разговор, что он хочет уехать, тут я и испугалась.

– А ты, Ольга, – спросил главный шаман, – что можешь сказать по данному поводу?

– Раньше я думала, – ответила Ольга, – что если бы была какая-то угроза, то Айнур и Зыле нас с Валерой обязательно предупредили бы. Но сейчас мне пришло в голову, что мальчишки волков должны были держать свои замыслы в тайне, не раскрывая их перед теми, над кем они собрались измываться, мстя за свое унижение.

– Ну, это же очевидно, – устало сказал Сергей Петрович, – только полный идиот или провокатор, составив заговор, начинает рассказывать о нем во всеуслышание. А ты, Лиза, учти, что хоть твой Андрей просто невероятно крут, но даже он смертен – например, от удара копьем в спину или укуса ядовитой змеи. Понятно?

– Понятно, – кивнула Лиза и всхлипнула. – Петрович, так что же теперь делать?

– Заговор, – сказал Сергей Петрович, – необходимо разоблачить, а с заговорщиками поступить так же, как уже поступили с мальчиком Тэром, который и навел на нас этих волков…

После этих слов наступила томительная тишина. Поступить так же, как с мальчиком Тэром, означало поставить на колени и отрубить голову. Тогда это было оправданным, ибо мальчик Тэр, несмотря на свои невеликие годы, успел причинить много зла. Но в данном случае, как казалось многим из присутствующих, это уже было слишком. Общее настроение высказала Марина Витальевна.

– Петрович, – осторожно сказала она, – а ты уверен, что это оправданное решение? Ведь это же совсем дети! Быть может лучше все же изгнание? И к тому же – как ты намерен соблюсти презумпцию невиновности? Мне бы не хотелось, чтобы по ошибке от вашей затеи пострадал кто-то непричастный.

– Не бойся, Витальевна! – ответил тот, – ошибки не будет. Это тебе гарантирую я, великий шаман племени Огня. Есть тут один замысел, как отделить агнцев от козлищ. Что касается изгнания, то толпу извергов^[14] гнать понадобится далеко от Большого Дома: на пять, десять, пятнадцать дней пути, а нам это делать некем и некогда. Учтите, что на кону будет существование всего нашего племени. Если такая зараза завелась, то изводить ее требуется сразу и под корень!

– Петрович прав, – после некоторых размышлений сказал Андрей Викторович, – в данном случае я только за. Не потому, что я так люблю рубить головы, а потому что не хочу, чтобы моим родным хоть что-нибудь угрожало.

– Я тоже за, – сказал Геолог, – я знаю Петровича и уверен, что он сумеет вывести мерзавцев на чистую воду, не тронув тех, кто ни к чему не причастен.

– Девочки! – взмолилась Марина Витальевна, не оставляющая надежд, – ну хоть вы скажите этим бесчувственным болванам!

Девочки, – Лиза, Ляля, Ольга Слепцова, – только кивнули и немного вразнобой потянули вверх руки.

– Мы тоже за, – за всех сказала Ляля, – кто на нас зубы оскалит, тот пусть пеняет на себя.

Пока вожди плели беседу, Виктор переводил их слова на латынь для отца Бонифация, а уже тот время от времени давал пояснения для леди Гвендаллион. И вот, когда все вожди и старшие жены высказались и Марина Витальевна осталась в абсолютном меньшинстве, он неожиданно заговорил.

– Месье Петрович, – сказал он, – падре Бонифаций интересуется, каким образом вы будете определять тех козлищ, которых требуется извергнуть из стада агнцев – при помощи магии?

– О нет, – ответил тот, – никакой магии, но способ этот столь же действенен, сколь и безопасен. Еще вопросы будут? Нет? Тогда за работу!

1 июля 2-го года Миссии. Воскресенье. Утро. Окрестности Большого Дома.

Когда четыре сотни человек, возбужденно гомоня, собираются на ограниченной площади, то тут, в Каменном Веке, где и двадцать человек можно считать толпой, подобная масса народу кажется каким-то отражением будущих времен. С северной стороны расчищенная от камней и хорошо утоптанная площадка ограничена излучиной ручья Ближний, в заводи которого ежедневно проводятся вечерние купания. С запада – промзона и летняя столовая с навесами, – их количество с прошлого года почти удвоилось, тем не менее рабочие бригады все равно едят в две смены. С востока – картофельное поле, ограниченное плетнем. С юга площадка для праздников переходит в покрытую травой дикую пустошь, за которой растут кусты диких роз; там же начинается лес.