Народная демонология Полесья. Публикации текстов в записях 80-90-х гг. XX века. Том II. Демонологизация умерших людей

В полесском регионе зафиксированы два параллельных мотива: «Приглашение дедов на годовую поминальную трапезу» и «Приглашение покойника на поминки» (см. мотив 9.15. Особенности поминовения покойника со дня похорон до года после смерти). Имеется в виду специальное ритуальное действие, включающее устойчивую формулу, с помощью которой души умерших приглашаются на поминальную трапезу. Обычно окончание поминального ужина завершается параллельной формулой выпроваживания душ умерших за пределы домашнего пространства в загробный мир.

Диалектология данных мотивов имеет две особенности. Во-первых, распространение обоих мотивов ограничено почти исключительно территорией белорусского Полесья и белорусско-украинского пограничья. Во-вторых, на карте хорошо видны два ареала, в границах которых эти мотивы распространены. Первый, более обширный и четкий ареал находится в Восточном Полесье, располагаясь между Припятью и Днепром. Второй ареал, более слабый, расположен на западе Брестской обл. между течением Ясельды и белорусско-украинской границей. Ареалы не связаны между собой, между ними пролегает обширная территория, на которой данные мотивы не представлены. Можно предположить, что формирование этих мотивов на территории Полесья проходило независимо друг от друга и связано с двумя разными путями заселения данного ареала славянами на ранних этапах. Кроме того, реализация этих мотивов на западе и востоке Полесья также имеет существенную особенность. В восточном ареале в большинстве пунктов фиксации мотивы «Приглашение дедов на годовую поминальную трапезу» и «Приглашение покойника на поминки» выступают как парные, являясь, по существу, вариантами одного и того же мотива, реализуемого в двух параллельных ритуальных ситуациях.

За пределами полесского ареала приглашение дедов на ужин принято повсеместно в белорусской традиции, например: «Святые дзяды, зовем вас, / Святые дзяды, идзице до нас!..» (витеб.: Шейн 1890, 596—597; мин.: там же, 603, могил.: там же, 607; витеб.: Пахаванш 1986, 167, 172, 173; Друскининкай, ныне территория Литвы: там же, 174; полес.: там же, 183, 186). Приглашение дедов практиковалось перед первым блюдом и перед первой рюмкой водки: «Честные и праведные родители, ходите к нам есть» (могил.: Шейн 1890, 626; Пахаванш 1986, 145—146, мин.: там же, 164), или: «Стауры-Гауры, гам! Приходите к нам!» (борис. мин.: Шейн 1890, 629).

Столь же повсеместным является выпроваживание душ умерших после поминальной трапезы: «Святые дзяды! Вы сюды приляцели, / Пили и ели, / Ляцице-ж цяперь до сябе!» (витеб.: Шейн 1890, 596—597; бел.: Пахаванш 1986, 162, 174). Обряд выпроваживания душ умерших мог иметь более сложный характер. После ужина хозяин брал сосуд с водой и поминальный хлеб, выходил с ними к воротам, выливал воду в сторону кладбища и «отправлял» умерших, произнося: «^i^ с Богам да наступных дзядоу!» (мин.: Пахаванш 1986, 164). После ужина хозяин брал чугунок с остатками кутьи, стоявший весь ужин на печном столбе, и, пятясь к двери задом, открывал двери на улицу со словами: «Дзяды, дзяды! Паелi куцщ — вдзще дадому», после чего бросал чугунок в сторону кладбища и быстро закрывал двери (лельч. гомел.: там же, 178).

БРЕСТСКАЯ ОБЛ.

№ 194. Дзвьеры адчыняемо на Деды и, як *поховаем, то тэж адчыняем. И кажуть: «*Марныя душачки, заходите до нас на *вечэру!». Откладують кашыцы, хлеба, чаго шчэ на тарэлачку. Пакойникам не трэба водки — не можна.

с. Ровбицк Пружанского р-на Брестской обл., 1990 г., зап. М. А. Исаченкова.

№ 195. На Диды хозяйка выходить на двур ды й кожа: «Прыходыце, мои родные, и што наварыла, тое будэм *разом есьци».

с. Спорово Березовского р-на Брестской обл., 1988 г., зап. М. А. Исаченкова от Дыцевич Елены Борисовны, 1909 г р.

№ 196. На Диды перед Троицою, перед Михаила, [перед Великим постом] дожыдаем умэршых на *вэчэру. [Ложки] мы не *до горы [выемкой] клалы, мы наоброт. [Говорили]: «Идытэ вжэ умэршыя».

с. Спорово Березовского р-на Брестской обл., 1988 г, зап. Л. Г Скриган от Чапайло Оксиньи Ильиничны, 1922 г. р., Бруйло Анны Михайловны, 1927 г. р., и Протасевич Евгении Васильевны, 1908 г. р.

№ 197. [Умерших родственников приглашали] на любыя Диды. Открыю хату да й прошу на посную *вэчэру: «Ходыте уси свои, зовице, кому няма куды зайци».

с. Спорово Березовского р-на Брестской обл., 1988 г., зап. М. А. Исаченкова от Прокурат Елены Семеновны, 1924 г. р.

№ 198. [Ложки выкладывали на «Деды».] Мёртвым кладем на стол и кагем: «Батька, мати, братки мое, сястра, дядьки, тётьки — ка мне на *вэчэру!» [Перечислялись только умершие родственники.]

с. Оброво Ивацевичского р-на Брестской обл., 1987 г., зап. В. В. Казначеев от Мигно Евы Михайловны, 1924 г. р.

ГОМЕЛЬСКАЯ ОБЛ.

№ 199. На Дяды гатовяць *вячеру, паляць свечи, моляцца Богу. [Говорят]: «Маи рад-ные, прыходзьте на вячеру».

с. Жаховичи Мозырского р-на Гомельской обл., 1983 г., зап. О. В. Санникова от Громович Ольги Андреевны, 1914 г. р.