Народная демонология Полесья: Публикация текстов в записях 80–90-х гг. ХХ в. Том 3

Данный перечень по своей логике и семантике вполне вписывается в общеславянский круг объектов, особо подверженных сглазу. Однако он ощутимо уже по составу, чем в других славянских традициях. Например, кроме прядения и ткачества, подверженными сглазу в единичных случаях называются сбивание масла и убой скота, тогда как такие виды работ, как пахота, сев, приготовление теста, охота, рыбалка, также считающиеся объектами сглаза в других славянских традициях, в полесских материалах не упоминаются вовсе.

Отдельные мотивы, частотные в других регионах, в Полесье выражены очень слабо. Это относится к мотиву «символической слабости объекта сглаза по отношению к лицу, способному сглазить», выражающийся в представлениях о «слабых глазах», «слабом ангеле» или «слабой звезде», которыми, согласно южно-славянским поверьям, обладает человек, уязвимый для сглаза (БНМ: 414). У восточных славян и на Карпатах это представление о «разнице потенциалов» между тем, кто способен сглазить, и тем, кто выступает в качестве жертвы, может выражаться в мотиве «не той крови» или «не той масти»: человек, чья кровь сильнее, волосы или глаза темнее, может сглазить того, чья кровь слабее, волосы и глаза светлее. В отличие от других славянских ареалов, в полесских верованиях о сглазе почти не проявляется зависимость «плохого» качества глаз от их цвета, широко распространенная в других традициях (например, у русских способность к сглазу обычно приписывается черным глазам, а у болгар — синим, зеленым, водянистого цвета (БНМ: 414)). В Полесье этот мотив зафиксирован в небольшом количестве текстов с запада Полесья. Мотив черных глаз как «злых», «глазливых», опасных здесь встречается всего в нескольких текстах: «Большынство чорные очы урочат, серые не урочат» (Рясное Емельчинского р-на Житомирской обл., 1981 г.).

Особенности полесских поверий о сглазе проявляются в представлениях о категории людей, которым приписывается способность сглазить.

Если проанализировать общеславянские представления о таких людях, то здесь можно выделить несколько основных принципов. Во-первых, это те, кто повинен в нарушении социальных или природных норм (или же в этом повинны их родители, патологические результаты чего отразились на следующем поколении): грешные люди (ю.-слав.); лица, несколько раз состоявшие в браке (с.-рус.); рожденные вне брака (болг.); зачатые в праздники или в период, когда у женщины были месячные (ю.-слав. (РаденковиЙ 1996: 55)). К этой группе близки те, кто невольно нарушил нормы, появившись на свет в «неправильный» день: съботници — рожденные в субботу (день, посвященный мертвым), особенно в субботу на сырной седмице или приходящуюся на т. н. Погани дни (болг.); рожденные в «злую» минуту или наделенные таким качеством при рождении двенадцатью ангелами-судьями, определяющими человеческую судьбу (з.-укр. гуцул. (Хобзей 2002: 171)); родившиеся под определенной планетой (Тодорова-Пиргова 2003: 109). Как видно из этого списка, причиной патологических качеств подобных людей является зачатие или рождение их в «неправильное», запретное время. И если в первом (зачатии) виноваты их родители, то во втором (рождении) не виноват никто.

Во-вторых, это люди с какой-либо ущербностью, недостачей жизненных сил или социального статуса: вдовы, старые бабы (болг., пол. (Kotula 1967: 185)), нищие (ю.-слав.); те, кто носит очки (пол.); люди с физическими патологиями (горбатые, хромые; женщины, у которых над верхней губой растут волосы (болг., серб.)), а также находящиеся в состоянии ритуальной нечистоты (менструирующие женщины (ю.-слав.)).

В третьих, способность к сглазу приписывалась «знающим» людям, особенно ведьмам, колдунам, а также этническим и социальным чужакам — цыганам, священникам и т. п. (ю.-слав. (РаденковиЙ 1996: 55)).

В полесских представлениях полностью отсутствует вторая группа из перечисленного круга «глазливых» людей—ни социальная, ни физическая маргинальность или ущербность человека здесь не вызывают способности к сглазу. Представители третьей группы — «знающие», по полесским (как и по общеславянским) поверьям, могут сглазить человека, но это не самая основная их функция — в большей степени им приписывается способность к порче, т. е. к злонамеренному причинению вреда, требующему «профессионального» магического знания.