Народная демонология Полесья: Публикация текстов в записях 80–90-х гг. ХХ в. Том 3

В этом мотиве реализуется широко распространенное у восточных и западных славян представление о «нечистом», опасном месте, где «пугает», «показывается», «чудится». В этом случае демоническое качество принадлежит не персонажу, а определенному участку пространства, на котором человеку показываются различные видения (животное или безличная сила, препятствующая движению человека или повозки): месту, где кто-то повесился, перекрестку или определенному участку дороги. Этот мотив имеет параллели в русской традиции, где отсутствуют представления о Страхе как самостоятельном персонаже, однако хорошо известны поверья о местах, где «страшит» и «пугает». Подобные явления описываются в нарративах безличными конструкциями типа: «Жили мы в деревне, не в этой, а двадцать километров отсюда, и вот, если ночью идешь, обязательно там привиж-дается, там видит кого-то кто-то...» (Тверская обл. (Леонтьева 2002: 248—249)).

БРЕСТСКАЯ ОБЛ.

№ 18. Раньшэ где повесился, ставили крест. Где травмы были. И ето, где лякало. Там труба. У этой трубы всегда лякало, то баран, то овечка, кит. Были знаки, што нельзя [дом строить].

с. Олтуш Малоритского р-на Брестской обл., 1985 г., зап. О. Крюкова.

№ 19. Е такое мисца, где лякаты [может]. То крестовая дорога, и там лэкает. [Прогоняла овечек через то место. Прошли, а] ззаду овэчка: «Бэ-э-э». Пэрещитали — вси на мэсте. То лукавый крычау.

с. Олтуш [с. Заозерная] Малоритского р-на Брестской обл., 1985 г, зап. И. Кондрашева от Авдиюк Ольги Давыдовны, 1903 г. р.

+ 34. Черт

№ 20. [Было место, где пугало, боялись туда идти.] Пьяный чэловик идэ: «Нехай меня злякае!» Трах — его у груды. «Поборимся!» — Трах! У другый раз, и шапка злетэла. И трэтий раз. Тот у колодца: «Ходы сюда. Поборэмся». Не пошоу бо он его утопиу бы.

с. Лисятичи Пинского р-на Брестской обл., 1981 г., зап. Умнова Л. Г от Кунтуш Евы Ивановны, 1921 г. р.

+ 22.1м. Страх может убить человека

№ 21. Это не при моёй битности, но мне старие россказуали. Уот и здесь есть дорога, паросль называласа. То, кажэ, када-то там пужало, лякало. От ночью, если среди ночи едеш, то дажэ можэ тобе на ходу колёса снять с уоза и останесса просто сам. [Что это лякало?] Какой-то злой дух, чорт. Яго нихто не мог бачыть. Просто ты яго не видиш, ничого, а то свишчэ, то воздух таки, ветром теб поддувае. Як начне чоловек Богу мо-лицца, хрестицца, оно усё удалицца и чоловек проежжае, дольшэ едэ.

с. Радчицк Столинского р-на Брестской обл., 1984 г., зап. О. В. Санникова от Левковца Николая Андреевича, 1913 г. р.

+ 22.2в. Крест — оберег от Страха + 22.3а. Страх пугает в полночь

ГОМЕЛЬСКАЯ ОБЛ.

№ 22. У нас на раздорогах богато бачат, шо пужае.

с. Дяковичи Житковичского р-на Гомельской обл., 1983 г., зап. Е. Л. Чеканова.

№ 23. Привяли каня, наставили у канушню. Я повела гэтага каня. И некуда перейти, окружыло так. Конь чмыхне — и назад. Я крычу: «Стяпан!» Ён падашоу. Куды усё и делось. А ён гаворить: «Тут место — чалавека водить».

с. Присно Ветковского р-на Гомельской обл., 1982 г., зап. Е. С. Зайцева.

1г. Страх ЯВЛЯЕТСЯ ВИЗИОНЕРУ В ВИДЕ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ФИГУРЫ/ ПРЕДМЕТ А, ПОТОМ ИСЧЕЗАЕТ

Данный мотив отличают от других, сходных с ним, две детали: человеку показывается некое видение в облике человеческой фигуры, чаще всего оно возникает ночью на каком-нибудь пограничье (на меже, на мосту, у забора, у реки), в одном случае — при заходе солнца. Как правило, такие фигуры молчаливы, не вступают в коммуникацию с человеком и через некоторое время исчезают, особенно при появлении других людей («Если кого-нибудь позовешь, оно исчезает», — говорится в гомельской быличке). Тексты с подобным мотивом хорошо известны у восточных и западных славян; по своей структуре они однотипны, например: визионер с братом видят, что на огороде, на меже стоят три фигуры в белом; в них кидают комьями земли, фигуры исчезают (Гнатюк 1904: 84). В гуцульской быличке человек ночью при переходе через реку видит человека размером с ель, который позже с шумом исчезает (Онищук 1909: 93). В польской быличке человек, копающий картошку, видит фигуру в черной одежде, в шляпе и ботинках на высоком каблуке, которая дошла до придорожного креста и исчезла (Pelka 1987: 217). Поскольку в русской традиции отсутствует общее название для подобного рода явлений, при публикации рассказы о них нередко искусственно привязываются к разными персонажам, например покойникам, хотя текст не дает для этого оснований. Ср., например, нижегородскую быличку о парнях в черных костюмах, у которых визионер просит прикурить, но они молча проходят мимо него. Визионер пытается их догнать, бежит за ними, но они перемещаются быстрее него и, наконец, исчезают за ивой около пруда (МРНП 2007: 188).

БРЕСТСКАЯ ОБЛ.