Народная демонология Полесья: Публикация текстов в записях 80–90-х гг. ХХ в. Том 3

В Полесье этот мотив связан с представлениями о «добрых» и «злых» днях, наделяемых положительными и отрицательными значениями (Толстая 1999а: 94—95), восходящими к средневековым нумерологическим текстам и спискам «злых» дней. В Полесье в рукописных тетрадках встречались перечни «несчастных» дней. См. мотив 15.3к. Бывает «плохая» минута, когда может сглазить любой.

ГОМЕЛЬСКАЯ ОБЛ.

№ 104. Бууае тольки три дни и три ночы у году — налятиш на такее, уот тобе напужае. А ето не дай бу Бог пужало кожны день — то ужэ не уушоу на дуор.

с. Стодоличи Лельчицкого р-на Гомельской обл., 1984 г, зап. О. В. Санникова от Жогло Федосьи Прокофьевны, 1915 г. р.

№ 105. [В году] три дни и три ночи таки е когда пужае [в любое время].

с. Стодоличи Лельчицкого р-на Гомельской обл., 1984 г., зап. Ж. В. Куганова от Жогло Федосьи Прокофьевны, 1915 г. р.

ЖИТОМИРСКАЯ ОБЛ.

№ 106. На сэрэди ночи. И на сэрэди ночи пужое, и днём [т. е. в полдень]. То говорэ, шо двыноццать раз у году пужое.

с. Выступовичи Овручского р-на Житомирской обл., 1981 г., зап. А. Л. Топорков.

+ 22.3а. Страх пугает в полночь + 22.3б. Страх пугает в полдень

Глава 23. ПЕРСОНАЖИ-УСТРАШИТЕЛИ

В настоящей главе помещены тексты дидактического характера, представляющие собой короткие устойчивые формулы запугивания детей мифологическими персонажами (устрашителями), как заимствованными из местной мифологической традиции (русалка, черт, утопленник и под.), так и специфическими существами, известными только из этих формул (голобаба, Бабай, Тэрэнька и др.). Основная цель подобных текстов — добиться от ребенка желаемого поведения путем устрашения. С помощью этих формул пресекалось посещение ребенком опасных для него и нежелательных мест вне дома — колодца, леса, водоема, поля, огорода; они также служили способом справиться с детскими капризами, упрямством, нежеланием слушаться старших.

Славянским, в том числе полесским, формулам запугивания детей посвящен ряд специальных работ (Буйских 2014: 36—38; Боряк 2006; Черепанова 1994: 23—25; Хафизова 2000: 198—213; Раденкович 2016: 115—117); сведения об отдельных славянских персонажах-устрашителях содержатся в (Хобзей 2002: 88—89; Baranowski 1981: 306—307). Подборки полесских материалов, включающие тексты устрашения детей, см. в (ТМБК 2009; 2013).

В Полесье, как и в других славянских традициях, формулы запугивания имеют вполне стандартную структуру: в ее первой части содержится запрет нежелательного поведения (не хадите никуды; не идите у огород; не йди к реке), а во второй — угроза с указанием на мифологический персонаж и возможный вред, который тот способен причинить ребенку (русалкы забэруть; там потопленик на месте утяг-не тябе). Довольно часто эти формулы сворачиваются до одной угрозы: русалка цицкой забье; баба зелизна сэдыть; дид иде, у мешок забере.

В категорию существ, которыми пугают детей, включаются этиологически различные существа. Первое: в качестве устрашителей часто выступают персонажи традиционной полесской мифологии: русалка, черт, ведьма, знахарь, домовой, топельник, волколак, дикие люди. Сюда же примыкают два сакральных персонажа — Бог (в его детской огласовке — Бозя) и св. Илья, чьи имена в нескольких текстах также используются для запугивания. Попадая в формулы запугивания, персонажи традиционной мифологии ощутимо меняют присущую им структуру, теряя большую часть своего понятийного круга — ряда релевантных признаков и функций, свойственных им в текстах «взрослых» жанров — в былич-ках и поверьях. Сложный мифологический образ, выступая в роли устрашителя, редуцируется до двух-трех устойчивых, повторяющихся мотивов, направленных на основную иллокутивную цель подобных формул — устрашение непослушных детей. Например, для русалки как для персонажа формул запугивания характерно только то, что она находится в запретном для ребенка пространстве (поле, огороде, лесу), где она может его защекотать, забить железной грудью или истолочь в ступе. Остальные мотивы, присущие полесскому образу русалки, в таких текстах отсутствуют.