Народная игрушка

Вспомним примеры бытования куклы в народной среде и принципы народной педагогики, связанные с этим. Немало таких сведений содержится в книгах Г. Л. Дайн. Отметим, прежде всего, понимание потребностей возраста, естественное вовлечение в трудовые процессы, ненавязчивое и действенное усвоение норм и ценностей общества. Чтобы успокоить годовалого непоседу и ревуна, бабушка или старшая сестра делали простейшую куклу-забаву из скрученного платка или полена, задрапированного лоскутом-юбкой. Малыш засыпал, платок возвращался на голову, а полено к печи. Для детишек чуть старше, которые норовили взять куклу в непослушные руки, отцы вырубали топором грубоватых, но устойчивых и прочных, условных (без рук и ног), но очень выразительных кукол. Их тоже можно было нянчить, пеленать, наряжать. Приемы изготовления кукол от детей не скрывали, и лет с пяти, когда мальчику доверяли нож, а девочке иглу, они могли сделать себе игрушку самостоятельно. К тому времени они уже знали детский фольклор: пестушки, колыбельные песни, сказки, которыми когда-то их забавляли мамы, а теперь они сами могли развлечь младших сестер и братишек. В куклы играли и мальчики, и девочки, осваивая разделенные по половому признаку роли, после того как дети сами были к ним готовы. С помощью кукол дети постигали традиции празднично-обрядовой жизни: любили, собравшись на лужайке, разыграть куклами свадьбу, проявляя знание фольклора и ритуала, навыки коллективной деятельности и творческий подход.

Тряпичная кукла давала ребенку свободу для творчества, и не только в игре, где ребенок отражал свой расширяющийся опыт, но и в освоении трудовых навыков. На основе тех же простых элементов – валиков и скаток, происходило усложнение конструкции. Фигура приобретала правдоподобные очертания, под все более конкретизирующуюся одежду. Девочки-подростки стремились сделать кукол красивее, затейливее. Эта игровая работа была своего рода отдыхом от серьезной задачи – изготовления приданого.

Куклы помогали изучить приемы создания и ношения традиционной праздничной одежды. При этом смелой условностью было отсутствие ног, под длинной одеждой они не были видны. Не изображались кисти рук и пальцы, некоторые черты лица. Однако смело преувеличивались длина косы, дородность, нарядность праздничного костюма. Создавалась мечта о красоте, достатке, любви и счастливой семейной жизни. Образ был далек от натурализма и выражал народные идеалы. Куклы давали возможность самоутвердиться среди ровесниц. Их брали на посиделки, чтобы продемонстрировать навыки изготовления текстиля, шитья, вышивания. Девушка на выданье изготовляла куклу как автопортрет, на Масленицу закрепляла ее на заборе, за воротами. Так она обращала внимание односельчан не только на умение рукодельничать, но и на собственную красоту. Таких кукол старались нарядить богаче, копировали детали костюма и головной убор, характерный для того или иного района, а кроме того, украшения: мониста, серьги, бусы. Богатая одежда и убранство, внешне являясь признаком праздничности, идейно были отражением сущности пожеланий достатка. Поэтому нарядных кукол дарили детям к праздникам, молодоженам на свадьбу. Так создавался поэтический идеализированный образ женской красоты. На свадьбах кукла была символом самой девушки и ее чистоты («девья красота»). Молодые замужние женщины играли с куклами до рождения первого ребенка, и их оберегали при этом занятии. Кукол передавали по наследству, клали в приданое, хранили в специальных коробейках, приучали детей не оставлять их на улице, не разбрасывать по дому. Считалось, чем больше кукол, как и детей, в доме, тем лучше, и что когда дети много играют с куклами, беда обходит семью стороной. Выходит, что куклы связывались с идеей плодородия, благополучия, добра.

Конструкции народных кукол очень оригинальны и многообразны, но просты и остроумны. Проиллюстрировать данное положение помогут куклы различных народов из коллекции художницы З. М. Лебедевой (рис. 29).

Рис. 29. Текстильные куклы удмуртов, хантов и манси. Коллекция З. М. Лебедевой. г. Ижевск