Народная история России. От Первой мировой до установления советской власти

Весной 1917 года положения офицерства было чрезвычайно тревожным. Из Петрограда по всех направлениях распускались агитаторы, призывающие к неповиновению начальству. Они взывали к солдатам об установлении выборного начала на офицерских и командных должностях. Производились аресты офицеров и начальствующих лиц.1227 Самосуды и убийства во флоте фиксировались в Гельсингфорсе (Хельсинки), Ревеле (Таллине), Петрограде и Кронштадте. Число их стремительно росло.1228 Радикализация Советов вела к насилию на фронте, во флоте и в казармах. Ненависть к войне транслировалась в классовую ненависть к военным чинам и в желание мести за старые обиды. В результате ничем не ограничиваемая власть Советов на местах вела к произволу.1229 Писатель Л. Н. Андреев верно уловил зловещую динамику между Временным правительством и Советами: „Третье действующее лицо: пулемёт.“1230 Именно этот пулемёт за спиной Советов напоминал правительству, кто реальный хозяин положения. Вероятно, лучшим примером правового бессилия Временного правительства стал Кронштадт. Там матросы взбунтовались и начали убивать офицеров.

Кронштадские события 3 (16) – 4 (17) марта 1917 года стали результатом давнего озлобления по отношению к высшему командному составу. Главным представителям его был чрезвычайно непопулярный адмирал Р. В. Вирен.1231 Ненависть к Вирену и к строгим порядкам обернулась трагедией. Она вылилась в самосуд и бесжалостную расправу над десятками военных без суда и следствия.1232

Восставшие матросы ворвались в дом адмирала Вирена, вывели его раздетым и разутым в ров у Морского собора и, жестоко надругавшись над ним, убили.1233 Были также убиты адмирал А. Г. Бутаков, начальник штаба, капитаны, старшие лейтенанты и офицеры. Многих избивали до смерти, других спускали под лед. Часть арестовывали в городе и на судах.1234

Интеллигент К. А. Князев записал в своём дневнике, что всё, что произошло в Кронштадте, можно назвать массовым безумием, бешенством крови: „Бунтовщики дошли до исступления.“1235 Очевидец событий, врач М. М. Мелентьев, отметил, что в Кронштадских событиях было много стихийного, слепого и страшного мщения. Он описал расправу и то, как во внутреннем дворе госпиталя высилась громадная куча обезображенных людских тел с офицерскими погонами.1236

В течение нескольких мартовских дней почти все из командиров и офицеров, кто не был зверски убит, были арестованы. Тюрьмы Кронштадта к середине марта были переполнены до отказа. Условия содержания были ужасные. Солдаты и матросы также поговаривали о расстреле арестованных. 1237 Весть о расправе мгновенно облетела всю империю.1238

Позже арестованные офицеры были освобождены. Но виновные убийств так и не были наказаны. Виновные также не были наказаны в Севастополе, в Петрограде, в Гельсингфорсе и в Свеаборге, когда убийства произошли и там.1239 Садистские глумления на кораблях и миноносцах шокировали очевидцев. По словам полковника Д. Л. Казанцева, самосуд был страшен по своей дьявольской жестокости.1240

Чувство безнаказанности привело к убийствам в десятках мест – на флоте, в армейских частях и в тылу.1241 Даже на Чёрном море, где в отличие от Балтийского, ситуация на флоте была более стабильна, появлялось всё больше случаев издевательств над офицерами. Их заставляли мыть палубу, грузить уголь и обзывали „врагами народа“. К ним также всячески придирались, их запугивали и унижали.1242

Генералы у правительства ещё оставались, но армии, по сути, уже не было.1243 Правительство оказалось бессильно остановить насилие, и это сильно подорвало веру в него. Но хуже всего было то, что оно даже не пыталось всерьёз остановить кровопролитие, самосуды и захват чужого имущества.1244 1245

При фактическом двоевластии между Временным правительством и Советами первое было вынуждено идти на уступки последним. Власть Советов на местах была огромна.1246 Советы появлялись в каждом городе. На флоте Советы настолько затмевали правительство, что один военный заметил, что в Ревеле Временное правительство было „не больше чем миф.“1247

Уступки Советам также означали игнорирование классовой войны, которая с каждым днём принимала всё более уродливые формы.1248 „Декларация прав солдата“ довершила то, что не удалось Приказам №1 и №2. В Декларации речь шла лишь о правах солдат. Об их обязанностях не было сказано ни слова.1249

К маю 1917 года разложение дошло до того, что солдаты 16 и 17-го Донских полков безнаказанно арестовали генерала П. Н. Краснова. Его обвинили в продолжении войны ради помещиков и иностранных капиталистов.1250 В своих воспоминаниях Краснов описал атмосферу того времени. Он заметил, что стоило только начальству начать какое-либо дело против солдата, как на защиту его поднимались комитеты, в ротах собирались митинги.1251