Народная история США: с 1492 года до наших дней

Но ирландцы не только скандалисты, бунтовщики, драчуны, пьяницы, с презрением относящиеся к ниггерам. Это пылкие, импульсивные, щедрые люди с горячим сердцем, подверженные вспышкам яростного возмущения, которое вырывается наружу внезапно, когда молчанием ничего не добьешься. При том что в их легких уже находится достаточная доза американского воздуха, сдобренная необходимым количеством горячительных напитков, они, хотя об этом и не говорится, на самом деле могут сочувствовать рабам, и я оставляю вас наедине с размышлениями о возможных последствиях. Я уверена, вы поймете, что ни при каких обстоятельствах им не позволялось работать вместе на строительстве Брансуикского канала. Необходимость контроля над невольниками привела к изобретению оригинального механизма: беднякам, которые сами не раз становились источником проблем на протяжении 200-летней истории Юга, платили за то, чтобы те были надсмотрщиками над неграми и таким образом служили буфером, о который разбивается ненависть чернокожих.

Для осуществления контроля использовалась и религия. Главной для многих плантаторов была «Книга записей и расчетов хлопковой плантации», в которой содержались следующие инструкции для надсмотрщиков: «Вы обнаружите, что один час, посвященный каждое воскресное утро моральному и религиозному воспитанию, принесет вам огромную пользу в деле улучшения положения негров».

Что касается чернокожих проповедников, то, как пишет Ю. Дженовезе, «они произносили речи достаточно дерзкие, для того чтобы поддерживать толпу в приподнятом состоянии духа, но отнюдь не столь зажигательные, чтобы воодушевить слушателей на те битвы, которые им не суждено выиграть, и не столь крамольные, чтобы вызывать гнев властей». Практицизм побуждал принимать решение: «Сообществам рабов, находящимся в окружении численно превышающих и обладающих военной мощью белых, следовало проявлять терпение, принять то, что нельзя изменить, упорно сохранять жизнеспособность черной общины и пребывание ее в добром здравии, т. е. рекомендовалась стратегия выживания, в которой, как и в ее африканском прототипе, главной была способность жить в этом мире».

Некогда считалось, что рабство разрушило негритянскую семью, и поэтому на положение черных непрочность этого института повлияла в большей степени пагубно, чем бедность и предрассудки. Чернокожие — лишенные семей, беспомощные, без родственных связей и ощущения собственной индивидуальности — не могли обладать волей, достаточной для сопротивления. Но опросы бывших рабов, проведенные в 30-х годах XX в. в ходе реализации Федерального писательского проекта для Библиотеки Конгресса (в рамках Нового курса), свидетельствуют об ином. Дж. Равик делает в работе «От заката до рассвета» такой вывод: