Народная история США: с 1492 года до наших дней

Сообщество рабов действовало как одна расширенная семья, в которой все взрослые заботились обо всех детях, и при этом разница между «моими детьми, за которых я отвечаю» и «твоими детьми, за которых в ответе ты» весьма невелика… Система внутрисемейных отношений, при которой старшие дети несут большую ответственность за младших, очевидно, в большей степени способствует интеграции и приносит пользу рабам, чем модель соперничества с младшими, а нередко и их неприятия, которая часто проявляется в современных нуклеарных семьях представителей среднего класса, состоящих из людей, в высокой степени являющихся индивидуалистами… На самом деле активность рабов в создании моделей семейной жизни, которые были направлены на интеграцию, делала больше, чем просто предотвращала разрушение личности… Как мы можем убедиться, семья являлась неотъемлемой частью социального процесса, результатом которого стало появление «черной гордости», самоидентификации чернокожих, их культуры, черного сообщества и бунта черных в Америке.

В старых письмах и записях, которые нашел историк Г. Гатман («Негритянская семья в рабстве и на свободе»), обнаруживается упрямое сопротивление семей рабов дезинтеграции. Одна женщина писала своему сыну, с которым была в разлуке 20 лет: «Я так хочу увидеть тебя на старости лет… Теперь, мой дорогой сынок, я молюсь о том, чтобы ты приехал повидать свою дорогую старую Маму… Я люблю тебя, Като, и ты любишь свою Мать. Ты мой единственный сын…»

А муж обращался к своей жене, проданной вместе с детьми и разделенной с ним: «Пришли мне локоны детских волос, завернутые в отдельные бумажки, и напиши на бумажках их имена… Я готов был бы пережить любые невзгоды, лишь бы не оказаться в разлуке с тобой и детьми… Лора, я по-прежнему люблю тебя…»

Просматривая записи о браках рабов, Гатман обнаружил, насколько широко распространенным явлением они были и насколько стабильными оказывались. Историк изучил необычайно подробные списки, хранившиеся на одной из плантаций в Южной Каролине. Он нашел свидетельства о рождении 200 рабов, которые велись с XVIII в. до Гражданской войны. Эти записи говорили о тесных родственных связях, прочных браках, необычайной верности и о сопротивлении насильственным бракам.

Рабы твердо придерживались своего уклада, своей любви к семье, цельности. Сапожник с островов Си-Айлендс в Южной Каролине выразил это по-своему: «Я потерял руку, но для моего мозга она не утрачена». Эта внутрисемейная солидарность дошла и до XX в. Знаменитый чернокожий фермер-южанин Нейт Шоу вспоминал, как после смерти его сестры, оставившей сиротами троих детей, его отец предложил разделить заботу о них, и он ответил:

Я согласен, Папа… Давай поступим с ними так: мы будем растить двух малышей — младших братьев — в твоем доме, а старшего мальчика у меня и не станем держать их отдельно друг от друга, не давая возможности видеться. Я буду приводить старшего мальчика, который остался в моем доме, к тебе к другим двоим. И ты будешь отправлять их ко мне, так чтобы они могли расти вместе и чувствовать, что они братья. Не надо разлучать их, чтобы они забыли друг о друге. Не делай этого, Папа.

Подчеркивая силу духа чернокожих даже в условиях рабства, Л. Левайн в своей книге «Культура и самосознание черных» описывает богатую культуру рабов — сложное сочетание адаптации и сопротивления — через такую форму творчества, как рассказы и песни: