Народная монархия

Швеция Карла XII тоже мечтала о миссии на востоке - в более скромных масштабах и с применением более культурных методов. Сейчас шведы говорят: мы отмечтали нашу мечту о великодержавности, мы хотим хорошо устроиться у себя дома. У себя дома Швеция устроена лучше, чем какая либо иная европейская страна. Швеция попробовала и бросила. Польша - пробует тысячу лет и никак бросить не может. Польский народ талантлив и чрезвычайно боеспособен. Но его ведет галлюцинация - такая же, какая вела русскую интеллигенцию. Как все-таки объяснить тот факт, что за всю тысячу лет Польша ни одного раза не поинтересовалась вопросом о том море, которое лежало у нее под боком - в Штеттине (польское Штитно), в Данциге (польский Гданск) и в Кенигсберге (польский Кролевец). Что все это было из рук в руки передано немцам, и что все усилия страны были брошены по направлению Киев-Москва? Польша времен ее самого высокого расцвета, поставила перед Россией, времен ее самого глубокого падения, вопрос о «быть или не быть» - и получила свой ответ. Теперь такой же вопрос Польша поставила перед Германией: без своих восточных областей Германия жить НЕ может. Как ответит история на этот вопрос? Линией Одер - Нейссе Польша повторила трюк русской интеллигенции: использовала сегодняшний момент, без попытки заглянуть в завтрашние века. Летом 1917 года, русской интеллигенции удалось захватить власть. Сегодня в годы контрольных комиссий, Польше удалось захватить восток Германии. Но ведь будут и завтрашние века!…

Я отстаиваю идею русского империализма, то есть идею построения великого и многонационального «содружества наций». Нужно, наконец, назвать вещи своими именами: всякий народ есть народ империалистический, ибо всякий хочет построить империю и всякий хочет построить ее на свой образец: немцы на основах расовой дисциплины, англичане - на базе коммерческого расчета, американцы - на своих деловых методах, римляне строили на основах права, мы строим на основах православия. Русскую систему я естественно считаю наилучшей. Если бы я был американцем - я считал бы наилучшей американскую. Впрочем, сейчас, в годы отсутствия русской монархии, и я считаю американскую лучшую из существующих. Во всяком случае, стоя на чисто имперской точке зрения, я обязан признать моральную законность и польского, и шведского, и даже немецкого империализма. Немецкий действовал истинно чудовищными методами. Но такими же методами действовала и Польша. Почти такими же методами действовала и Англия. И в нашей истории были вещи совершенно отвратительные, - вот вроде выдачи украинских повстанцев польскому правительству при Екатерине Второй, причем восстание организовало русское же правительство. Я утешаюсь тем, что Екатерина Вторая не была ни русской, ни царицей - случайная вывеска на пустом престоле. Но это, все таки, слабое утешение.

Мы обязаны констатировать тот факт, что мечта об объединении человечества в «едино стадо» в единое общежитие - есть древнейшая мечта всей человеческой культуры. Ее нужно констатировать как факт. Десятки государственных образований, десятки религий, сотни философий и прочего пытались объединить, если не весь мир, то, по крайней мере, его культурную часть. Одно время это почти удалось Риму. В настоящее время имеется два и только два конкурента: Россия и англосаксонский мир. И сейчас, как и всегда, имеется три и только три варианта для «мира всего мира»: диктатура, монархия и республика. Наполеон, Гитлер и Сталин шли путями диктатуры, Америка и Англия идут путями республики, Россия шла путем монархии. Сейчас силы англосаксонского мира, вероятно, превышают силы России. И на некоторый исторический период мировые процессы будут решать США. Во внешнеполитическом отношении революция уже отбросила нас лет на двести назад. Контрреволюция отбросит еще лет на сто. По всему ходу событий можно надеяться на то, что лет этак в пятьдесят после контрреволюции, - мы наверстаем все три столетия, как это мы проделали после Смутного Времени. Но в данный момент оценивая прошлые и нынешние попытки построения империй, мы обязаны судить их «без гнева и пристрастия». Без гнева по адресу конкурентов и без пристрастия - по своему собственному. Просто: как, когда и почему удалось, как, когда и почему не удавалось?