В сентябре, по примете, «всякое семя из колоса наземь плывет»: плохо тому хозяину, на свой горб худому работнику, у которого какое-нибудь зерно застоится на корню после Семена-дня не только в поле, но и на огороде. «Не время в поле жать, когда бабам по заполью впору льны стлать!» — говорит сельскохозяйственный опыт, проверенный годами да годами, — говоря, приговаривает: «Лен стели к бабьему лету, а подымай к Казанской!» (осенняя Казанская — 22-го октября), «Бабье лето — бабий праздник, бабьи работы!», «Кто о бабьем лете жать-косить пойдет, того не то что мужики, а и бабы засмеют!» По старинному поверью, к 1-му сентября последние запоздавшие к отлету за сине море ласточки спать на зиму в озера ложатся, — откуда в весеннее водополье, при первом взломе льда, все разом в поднебесную высь поднимаются. Черт в эту пору воробьев-домоседов, остающихся на Руси зябнуть зиму-зимскую, меряет четвериками: «сколько выпустит на волю из-под гребла, столько и разлетится по своим по застрехам, а всем остальным — тут и смертушка!» Семен-день — осеннее новоселье. «Счастливое новоселье — сухая осень, коли на Семена сухо!» — говорят старые, памятующие всякую примету люди. Начинаются с этой поры бабьи супрядки, посиделки да беседы. «Первые засидки — новый огонь в избе». В старину добывался из суха-дерева этот первый осенний огонь «засидочный», бережно хранился от вечера до утра, от утра — до вечера в продолжение всей осени и зимы, до самой весны, задувающей вечерние огни по деревням. В иных глухих местах Руси великой перед первыми осенними засидками и теперь еще с тлеющею головней в поле («на постать») ходят, — окуривают ниву в предохранение от всякого попущения, «от лиха, притки и призора». Но и этот обычай доживает свои последние-остатние дни. Много и других поверий, примет-обычаев связано в народной памяти с Семеном-днем (см. гл. XXXVIII).
2-го сентября — «Федота и Руфины, не выгоняй со двора поутру скотину: выгонишь — беду нагонишь!» Потому-то придерживающиеся дедовских поверий хозяйки и не выпускают в этот день на пастьбу вплоть до полудня ни коров, ни овец. Следом за этим приметливым днем — Домнин, на который с утра до ночи прибирают бабы всякую рухлядь в доме, припасая себе этим благополучие и спорину во всем на целую осень. За св. Домною — Вавила-священномученик по народной Руси идет. «На Вавилу вилы празднуют — впусте лежат!» — говорят в народе. Но в этот же день — другой, большой (во многих селах храмовой-престольный) народный праздник: «Неопалимая Купина», в честь соименной с ним иконы Божией Матери. Поются в этот день по деревенским церквам молебны — общие и заказные, от усердия прихожан, верующих, что этими молебнами ограждаются не только их хаты и гумна от огня-пожара, но и сами они вместе со всей «скотинкой-животинкой» — от огня-молоньи. Помогает, по народному поверью, икона этого праздника и во время самого пожара: если, с верою, поднимать ее к пылающему зданию, то она от соседних построек огонь отводит. Во многих местностях 4-го сентября совершаются, с той же верою, крестные ходы вокруг сел-деревень. «Огню не верь», — говорит седая народная мудрость, — «от него только одна матушка Купина Неопалимая спасает!», «Огню Бог волю дал!», «Не топора бойся, а огня!», «Солома да дерево с огнем не дружатся!», «Не с огнем соваться к пожару!», «Огонь — не вода, пожитки не всплывают!» Не от одного пожара молят в народной Руси Купину Неопалимую: идет к ней молитва пахаря и от огневицы болести, и от антонова огня, и от огневика-летучего (сыпь). «Огонь-огонь, возьми свой огник!» — причитают в последнем случае, высекая огнивом над болящим искры из кремня: «Матушка Богородица, Купина Неопалимая, глубина необозримая! На болесть лютую призри, смертью не опали! Сирот не обездоль, утиши-уйми злую боль — на вековечные веки!»
5-е сентября — день, посвященный памяти пророка Захарии и праведной Елисаветы, родителей Крестителя Господня, — считается счастливым для предсказаний. Памятуя об этом, многие суеверные люди посещают на него ведунов и знахарок, принося им разные новины деревенские — один от достатка своего, другие — от своей беды лихой. Через сутки после этого дня — «Луков день» (памяти преп. Луки). На него идет во многих местах торг «репчатым» луком — плетеницами. «Кто ест лук, того Бог избавит от вечных мук!» — гласит одно из сложившихся среди лукоторговцев изречений. «Лук — от семи недуг!», — вторит ему другое. За ним следует целый ряд в таком роде: «Лук с чесноком родные братья!», «Лук да баня все правят!», «В нашем краю — словно в раю: луку да рябины не приешь!» и т. п. Ходят в народной Руси и такие приуроченные к луку поговорки, о которых не всегда любят торгаши вспоминать, — как, например: «Луком торговать — луковым плетнем (мочалом) и подпоясываться (т. е. бедно жить)!», «Людской Семен, как лук зелен, а наш Семен — в грязи завален!»