Народная Русь

Первое сентября — день «запашек» (опахивания) полей — для ограждения их ото всяких напастей со стороны вечно враждующей с народом-пахарем темной нечистой силы. В этот же день во многих местностях в обычае — перебираться в новые дома и справлять новоселье. Варится брага, пекутся пироги; на пирушку зазываются хозяевами нового дома тесть с тещею, сваты, дяди и кумовья. Гости присылают и приносят на новоселье хлеб-соль и подарки — каждый по своему состоянию, кроме кума и кумы, которые непременно должны принести полотенце и мыло: Пирушка затягивается; только поздним вечером начинаются проводы гостей. Но еще до всего этого, до прихода последних, совершается завещанный предками-пращурами обряд: перейти в новое жилье не решается ни один крестьянин, не пригласив на новоселье старого хозяина, дедушку-Домового. В покидаемой хате в последний раз топится печь. Старая бабка, остающаяся на прежнем пепелище одна, выгребает из печки все угли в печурку. В полдень поспешно собирает она в припасенный заранее горшок все непогасшие до того времени угли, накрывает посудину скатертью и, обращаясь к заднему углу избы, говорит: «Милости просим, дедушка, к нам на новое жилье!» Затем уходит бабка на новый двор, где у распахнутых настежь ворот ее ожидают хозяева с хлебом-солью. Подойдя к воротам, старуха стучится в верею и спрашивает: «Рады ли хозяева гостям?» — «Милости просим, дедушка, к нам на новое место!» — с поклонами отвечают ей ожидающие. Старуха идет в новую избу, в сопровождении несущих хлеб-соль хозяев, и ставит горшок с углями на стол; взяв скатерть, она трясет ею по всем углам и высыпает угли в печурку. После этого только и возможно, по мнению суеверных крестьян, есть хлеб-соль в новом доме. Горшок, в котором перенесен сюда «Домовой», разбивается и зарывается под передний угол нового дома.

Деревенская молодежь не отстает от стариков в суеверных обычаях, — почти всегда, впрочем, обращая их в игру-забаву. Так, на Семен-день, совпадающий с древним праздником в честь Белбога, крестьянские девушки хоронят мух и тараканов, покровителем которых, между прочим, считался и названный славянский бог. Для этого делаются гробки из свеклы, репы или моркови, в которые и кладутся погребаемые насекомые, а затем зарываются в землю. При этом поется немало песен, ничего общего ни с «богом мух», ни с какими погребальными обычаями не имеющих. Погребальщицы, разряженные в свои лучшие наряды, играют песни, а парни, тайком собирающиеся поглядеть на девичью забаву, высматривают себе подходящих невест. После похорон девушки идут вместе с выбегающими к ним из своей засады парнями пить брагу, и вслед затем деревня оглашается протяжною хоровой песнею:

«Ай, на горе мы пиво варили;
Ладо мое, Ладо, пиво варили!
Мы с этого пива все вкруг соберемся;
Ладо мое, Ладо, все вкруг соберемся!..»

Семен-день с давних пор чествуется не только работниками, но и охотниками. В старину в этот день выезжали бояре охотиться за зайцами. Это можно наблюдать и до сих пор на Руси. Существует поверье, что «от семенинского выезда лошади смелеют, собаки добреют и не болеют», и что также и «первая затравка наводит зимою большие добычи».

В новгородской-валдайской округе записано любопытное поверье об угорь-рыбе. На утренней ранней зорьке выметывается она в Семен-день из воды на берег и ходит-перескакивает по лугам на три версты по росе. Смывает-сбрасывает с себя она все свои лихие болести — на пагубу человеку. Потому-то и не советуют знающие люди выходить до спада росы в этот день на берег реки. Угорь слывет на деревенской Руси запрещенной рыбою. Можно его есть, — говорят сведущие старики, — только тогда, когда «семь городов наперед обойдешь — никакой яствы не найдешь», да и тогда запрещается вкушать голову и хвост угря. Народное суеверие принимает его за «водяного змея, хитраго и злобнаго», поясняя при этом, что за великие прегрешения этому змею положен запрет на жало: «не жалить ему веки вечные ни человека, ни зверя». Знахари заставляют угря быть вещим помощником их гаданий: они кладут его на горячие уголья и, по направлению его прыжков, стараются обозначить место, где укрыта похитчиками какая-либо пропавшая вещь. При этом они заклинают его именем св. Марфы, матери Симеона-Столпника, память которой чествуется Православной Церковью в один день с ее преподобным сыном.

XXXIX Воздвиженье