Народная Русь

Чин крещенского освящения воды совершался патриархом на Москва-реке. Собиралось вокруг «Иордани» до четырехсот тысяч народа. Царь-государь шествовал в большом наряде царском сначала в Успенский собор, а оттуда — на освящение воды, среди стоявшего стеной ратного строя стрельцов, поддерживаемый стольниками из ближних людей, оберегаемый «от утеснения нижних чинов» стрелецкими полковниками в бархатных и объяринных ферезеях и турских кафтанах. Гости, приказные, иных чинов люди и многое множество народа окружали шествие венценосного богомольца. Самое действо освящения воды совершалось, за малыми исключениями, так же, как и в наши дни. Но главным отличием являлась обступавшая его картина — с патриархом и царем во главе. Возвращался крестный ход по прежнему чину. Царь-государь, отслушав в Успенском соборе отпускную молитву, шел в свои палаты царские. А на Москве — «по улицам, по переулкам и во дворех» — начиналось последнее празднование Святок. Люди почтенные принимались за пиры-беседы, молодежь — за песни-игры утешные, а гуляки, памятующие предпочтительно перед всем иным присловье «Чару пита — здраву быти!» — за любимое Русью «веселие».

X Февраль-бокогрей

Кончается студеный месяц январь-просинец, день Никиты-новгородского февралю-«бокогрею-сеченю» челом бьет. А тому — почин кладут на светлорусском неоглядном просторе Трифоны-перезимники (1-е число) да свят-велик праздничек Сретение Господне (2-е февраля) — огороженный в народной памяти причудливым, в стародавние годы поставленным вокруг жизни тыном своеобразных, к одному ему приуроченных, поверий, сказаний и обычаев.

Во дни седой старины звался февраль, по свидетельству харатейного Вологодского евангельского списка «сеченем»; западная народная Русь, по свидетельству Полоцкого списка Евангелия прозывала его в ту пору «снеженем»; у малороссов и поляков слыл он за «лютого». Соседи-родичи русского пахаря величали этот месяц — каждый на свой особый лад: иллирийские славяне[32] — «вельячею», кроаты — «свеченом», венды — «свечником», «свечаном» и «друнни-ком» (вторым), сербы — «свечковниим», чехи со словаками — «унором». В наши дни деревенщина-поселыцина бережет про него свое прозвище: «бокогрей — широкие дороги». По народным присловьям, подслушанным в разных концах родины народа-сказателя: «Февраль три часа дня прибавит!», «Февраль воду подпустит (март — подберет)!», «В феврале (о Сретенье) зима с весной встретится впервой!», «Февраль солнце на лето поворотит!», «Февраль (Власьев день, 11-е число) сшибет рог зиме!» и т. д. «Вьюги, метели под февраль полетели!» — говорят в народе при последних январских заметях, — приговаривая при первой оттепели бокогрей-месяца: «В феврале от воробья стена мокра!» Но и февраль февралю не ровен, как и год — году: в високосные годы, когда в нем 29 дней («Касьяны — именинники»), это самый тяжелый месяц, пожалуй, даже тяжелее май-месяца.

Второй по современному месяцеслову, февраль-месяц приходил в древнюю Русь двенадцатым — последним (во времена, когда год считался с марта), а затем — с той поры, как положено было властями духовными и светскими починать новолетие с сентябрьского Симеона-летопроводца, был шестым — вплоть до 1700 года.

Придет февраль, рассечет, по старинной поговорке, зиму пополам, а сам — «медведю в берлоге бок согреет», да и не одному медведю (пчелиному воеводе), а «и корове, и коню, и седому старику». Студены сретенские морозы, обступающие первый предвесенний праздник, но памятует народная Русь, что живут на белом свете не только они, а и оттепели, что тоже сретенскими, как и морозы, — прозываются. «Что сретенский мороз», — говорит деревня: «пришел батюшка-февраль, так и мужик зиму перерос!» По крылатому народному слову: «На Сретенье зима весну встречает, заморозить красную хочет, а сама — лиходейка — со своего хотенья только потеет!» Но еще дает себя знать и матушка-зима, особливо если она — годом, как поется в песне, — «холодна больно была»: 4-го февраля — на вторые сутки после Сретения Господня — проходит по белым снегам пушистым Николай-Студит (преподобный Николай Студийский); а он хоть и не так жесток, как св. Феодор-Студит (память — 11-го ноября), но и все-таки с достаточной силою честной люд деревенский знобит, а у голытьбы бобылей прямо-таки кровь замораживает, если те — под недобрый час — в неурочное время запозднятся в дороге. Выходит мужик в этот день из хаты, рукавицами похлопывает, похлопываючи приговаривает: «А и кусается еще мороз-от; знать, зима засилье берет!»

На пятые февральские сутки падает память святой мученицы Агафий: «поминальницей» зовет ее народная Русь, поминающая в этот день отошедших в иной мир отцов-праотцев, дедов-прадедов.