Народная тайна русской революции. Советы. 1905–1917 гг.

30 августа состоялось гарнизонное собрание представителей рот и частей, резолюция которого была добыта Департаментом полиции агентурным путём. На собрании, в частности, было постановлено разделить организованный гарнизон на три района, в каждом из которых назначить центры; подготовить запасных работников-агитаторов на смену действующим на случай ареста, «для выступления в момент общего восстания»[773]. Также рассматривались вопросы распространения литературы, выявления провокаторов и распространения идей организации среди земляков, особенно из рот и батальонов, не вовлечённых в деятельность военной организации. По словам отдельных нижних чинов, летом 1908 г. в военных лагерях действительно проходили собрания, на которых солдат 27-го Восточно-Сибирского стрелкового полка говорил о «необходимости сплотиться и восстать против правительства, обманывающего народ», советуя при этом не стрелять в «забастовщиков и бунтовщиков»[774].

В ноябре 1908 г. начальник Иркутского ГЖУ докладывал в Департамент полиции, что во дворе городской управы, где призывались новобранцы, а также в Тихвинской церкви во время принятия присяги разбрасывались прокламации от имени Гарнизонного комитета Иркутской военной организации ПСР. В одной из них указывалось, что новобранцы нужны правительству не для ведения войны, а для подавления рабочих и крестьян. Последние восстают, но не против Отечества, а против царя и правительства, то есть «шайки грабителей», и именно поэтому их волнения подавлять нельзя, утверждали авторы документа. Они писали: «Наша рука не поднимется на этих мучеников, смело идущих на борьбу с всесильным врагом, русским самодержавием! …Помните, товарищи, что вы родные дети народа…, что, присягая царю, вы оставляете на поругание родину!..»[775] Прокламация призывала новобранцев бороться с царём, чиновниками, дворянами и содержала лозунг вооружённого восстания.

Департамент полиции, получая донесения о комитетской организации из Иркутска, реагировал на них соответствующим образом. В декабре 1908 г. просил «обратить особое внимание» на организацию и осветить её деятельность арестом одного из нижних чинов, вовлечённых в неё, с последующим допросом[776]. Местные власти отвечали, что начальник Иркутского охранного отделения приобрёл секретных сотрудников среди нижних чинов, деятельность организации освещается, однако предоставление агентурных сведений замедляется «благодаря накопившейся работе за прежнее время и отсутствию рабочих рук»[777]. Тем не менее охранное отделение надеялось ликвидировать организацию при первой удобной возможности. Это показывает, с одной стороны, опасения власти относительно подобной революционной организации, а с другой – демонстрирует медлительность и бессистемность работы полиции в борьбе с революционерами. В итоге, как показывают источники, военная организация так и не была ликвидирована в течение ближайших нескольких месяцев.

В январе, согласно агентурным сведениям, организация действовала в полную силу. В каждой войсковой части был комитет; собрания гарнизонных комитетов проходили каждую неделю, они подотчётны городскому комитету[778]. По состоянию на апрель 1909 г., по подсчётам агента полиции, не включая членов организации из пригородного военного городка, Гарнизонный и ротные комитеты в общей сложности охватывали 83 человека[779].

В печатном издании «Солдатский голос», выпускавшемся под руководством Иркутской военной организации (и, в частности, её Гарнизонного комитета), на передовице февральского номера 1909 г. говорилось, что прошло три года со времени революционных событий в стране, но авторы статьи сомневались в окончании революции. Замечая, что некоторые видят в Государственной Думе залог удовлетворения всех потребностей и интересов народа, они возражали: «…народ не только ничего не ждёт от Думы, но даже не интересуется ею…. Ибо народ понял, что ни правител.[ьство], ни Дума не дадут ему ничего; что лишь упорной борьбой завоюет он землю и волю»[780]. Авторы текста призывали армию к тому, чтобы она поняла, что является единственной опорой старого порядка, который необходимо свергнуть: «Наше дело – дело народа. Мы должны готовиться вместе с ним встретить решительный момент и облегчить ему победу, ибо победа его – и наша победа, наше счастье». В тексте содержался призыв к солдатам сорганизоваться и «чувствовать себя частью великой семьи русского народа, готовящегося выбить царский трон и взять власть над страной в свои руки»[781].