Народная Воля – 2017

– Только говорить-то, по большому счёту, не о чем, – лениво наблюдая за морской гладью, расстроено вздохнул Шико Маленький. – А, что это такое плывёт? Продолговатое и тёмно-тёмно-серое? Похоже, прямо на нас…

– Где?

– Вон, по левому борту.

– Торпеда! – отчаянно вертя яхтенный руль, сработанный из сибирского кедра, истошно завопил капитан «Робинзона». – Прыгайте за борт! Поздно…

Взрыв!!!

Тёмно-коричневый «Майбах», окошки которого были оснащёны пуленепробиваемыми затенёнными стёклами, несуетливо катил в общем автомобильном потоке по Рублёвскому шоссе.

«Бардак полнейший! Дожили!», – возмутился про себя Сорокин. – «Даже со служебного «Мерседеса» пришлось пересесть на неприметную колымагу. Нет, «Майбах», конечно же, тачка приличная. Вопросов нет. Только номера самые обыкновенные и мигалка отсутствует. Генеральный прокурор России – без мигалки? Нонсенс позорный! Тащимся, как старая беременная черепаха…. Рвануть бы, как всегда, по «встречке». Типа, обгоняя попутный ветер. Но, к огромному сожалению, нельзя. Президент строго велел – неуклонно соблюдать осторожность. Позавчера даже шофёра и охранника сменили. Навязали каких-то незнакомых и молчаливых типов – то ли «фээсбэшников», то ли «грушников». Кто их всех нынче разберёт? Мать его растак…».

Машина приблизилась к знакомому перекрёстку.

– Поворачиваем направо, – сварливо велел Сорокин.

– Приказано доставить вас на объект «А-4», – не оборачиваясь, сообщил плечистый охранник, занимавший переднее пассажирское сиденье. – Туда уже перевезены и все члены вашей семьи.

– Так, и доставите, – несолидно заканючил Генеральный прокурор. – Только чуть позже. Заскочим минут на пятнадцать-двадцать на мою дачу, а уже после этого рванём на ваш секретный объект…. Ну, мне очень надо, подполковник! В дачном сейфе хранятся важные документы, которые – в обязательном порядке – понадобятся на завтрашнем заседании Совета Безопасности…

– Хорошо, Юрий Викторович, пойду вам навстречу. Так и быть, свернём. В виде исключения, – согласился охранник, после чего поднёс к уху чёрный брусок рации и, нажав на нужную кнопку, забормотал: – Второй вызывает четвёртого. Второй вызывает четвёртого…. Слышишь меня, четвёртый? Шестой вариант. Повторяю, шестой вариант…. Как понял? Молодец. Роджер.

«Майбах» элегантно перестроился в нужный ряд и, доехав до перекрёстка, ушёл направо.

Сорокин – под умиротворяющее покачивание чутких автомобильных рессор – в очередной раз впал в глубокую задумчивость.

«Семью, понимаешь, они доставили на объект», – мысленно поморщился Генеральный прокурор. – «Глаза бы мои не видели этих жадных уродов и уродиц. Супруга совсем обнаглела и нюх потеряла. Брильянты скупает килограммами. На международных антикварных аукционах лично засветилась. Что, так трудно было нанять профессиональных посредников? Жаба задушила? Дура ленивая и толстозадая…. А, сыновья? Старший связался с отпетыми уголовниками – всякие подпольные казино и поставки суперэлитой наркоты. Младший, соря деньгами направо и налево, успел отметиться громкими скандалами в европейских ночных клубах…. Надоело мне их всех отмазывать. Надоело…. Ненавижу! Ненавижу! Ненавижу!».

Машина неожиданно съехала на обочину и остановилась.

– Что-то случилось? – забеспокоился Сорокин.

– Впереди наблюдаются отблески пожарища…

– Откройте мою дверцу!

– Не положено, Юрий Викторович. Инструкции запрещают. Сейчас, пропустив поток, развернёмся и поедем обратно.

– Откройте, подполковник! Мне воздуха не хватает. Задыхаюсь…

Раздался тихий щелчок. Генеральный прокурор, нажав на ручку, выбрался наружу.

Впереди, действительно, к небу поднималось ало-розовое марево. Лёгкий ветерок принёс острый запах гари.

– За что? – чувствуя, как на глазах наворачиваются злые слёзы, прошептал Сорокин. – Неужели, это пылает моя дача? Что же будет с коллекцией средневековой живописи? Она же на двадцать-тридцать миллионов Евро потянет…. А старинные, практически бесценные русские иконы? А разные акции, облигации и долговые расписки? А компьютерные диски с компроматом на всякую зажиревшую и жадную сволочь? Кошмар…

Раздался мелодичный «вжик», и Генеральный прокурор почувствовал, как в его сердце вонзилась раскалённая стальная игла.

Прощание затягивалось. Ирина и Аля, отойдя от машин в сторону, всё никак не могли наговориться.

– Женские секреты, – понятливо улыбнулся Лёха. – Это вам не телевизионное интервью с представителем руководства правящей партии. Тут всё всерьёз, без юмора…. Батя, а почему ты такой хмурый и задумчивый? По идее, должен радоваться. Последние три мероприятия прошли, что называется, «ну ура». Да и фигуранты яркие – зарвавшаяся поп-звезда, четырнадцать отвязанных криминальных лидеров, Генеральный прокурор…

– Не всё так просто, сынок, – глядя в сторону, признался Хрусталёв. – Дело в том, что к ликвидации господина Сорокина «Народная Воля» не имеет ни малейшего отношения.

– Как такое может быть?

– Не знаю. Сюрприз…. Наши барышни возвращаются. Обнимаемся напоследок, рассаживаемся по автомобилям и разъезжаемся в разные стороны. Как говорится, долгие проводы – лишние слёзы…