Народные русские легенды А. Н. Афанасьева

Опять отправился с жалобой; приходит ко Христу и говорит: «Господи! и баран меня обманул; чуть-чуть совсем не убил!» — «Поди, — сказал Христос, — съешь портнаго». Побежал волк; попадается ему навстречу портной. «Портной! я тебя съем, Господь приказал». — «Погоди, дай хоть с родными проститься». — «Нет, и с родными не дам проститься». — «Ну, что делать! так и быть, съешь. Дай только я тебя смеряю: влезу ли еще в тебя-то?» — «Смеряй!» — говорит волк. Портной зашел сзади, схватил волка за хвост, завил хвост за руку, и давай серого утюжить (бить). Волк бился-бился, рвался-рвался, оторвал хвост, да давай Бог ноги. Бежит что есть силы, а навстречу ему семь волков. «Постой! — говорят, — что ты, серой, без хвоста?» — «Портной оторвал». — «Где портной?» — «Вон идет по дороге». — «Давай нагонять его» — и пустились за портным. Портной услышал погоню, видит — что дело плохо, взобрался поскорей на дерево, на самый верх, и сидит. Вот волки прибежали и говорят: «Станем, братцы, доставать портнаго; ты, кургузой (безхвостый), ложись под-исподь, а мы на тебя, да друг на дружку уставимся, — авось достанем!» Кургузой лёг на́земь, на него стал волк, на того другой, на другаго третий, все выше и выше; уж последний влезает. Видит портной беду неминучую: вот-вот достанут! и закричал сверху: «Ну, уж никому так не достанется, как кургузому!» Кургузой как выскочит из-под низу да бежать! Все семеро волков попадали наземь, да за ним вдогонку; нагнали и ну его рвать, только клочья летят. А портной слез с дерева и пошел домой.

(Из собрания В. И. Даля).

Примечание к № 32. См. «Народные русские сказки», вып. IV, с. 44—47, 155—158, и легенду о. бедной вдове (№ 3).

В сказке «О Георгии Храбром и о волке», записанной казаком Луганским, волк обращается с своими просьбами к этому святому. Георгий Храбрый между простолюдинами почитается покровителем стад и начальником волков, которым раздает приказания: где и чем кормиться. Народные поговорки говорят: «Св. Юрий коров запасает», «Егорий да Влас всему богатству глаз», «Что у волка в зубах, то Егорий дал». Существует поверье, что волк ни одной твари не задавит без Божьего дозволения. Под Юрьев день, и осенью, и весною в Курской губернии ничего не работают из шерсти, опасаясь, чтобы волки не поели за то овец [167]. От одного поселянина слышали мы такой рассказ:

Пасли два пастуха овечье стадо; захотелось одному водицы испить, и пошел он через лес к колодцу. Шел, шел и увидел большой, ветвистый дуб, а под ним трава вся примята и выбита. «Дай посмотрю, что тут делается», — сказал пастух и влез на самую верхушку дерева. Глядь — едет Св. Георгий, а в след за ним бежит многое множество волков. Остановился Георгий у самаго дуба; начал рассылать волков в разныя стороны, и наказывает всякому, чем и где пропитаться. Всех разослал; собирается уж ехать; на ту пору тащится хромой волк и спрашивает: «А мне-то что ж?» Егорий говорит: «А тебе вон на дубу сидит!» Волк день ждал, и два ждал, чтобы пастух слез с дерева, так и не дождался; отошел подальше и схоронился за куст. Пастух огляделся, спустился с дуба — и бежать! А волк как выскочит из-за куста: схватил его и тут же съел.

33. Петух и жорновки

Жил да был себе старик со старухою, бедные-бедные! Хлеба-то у них не было; вот они поехали в лес, набрали жолудей, привезли домой и начали есть. Долго ли, коротко ли они ели, только старуха уронила один жолудь в подполье. Пустил жолудь росток и в небольшое время дорос до́ полу. Старуха заприметила и говорит: «Старик! надобно пол-та прорубить; пускай дуб ростет выше; как выростет, не станем в лес за жолудями ездить, станем в избе рвать». Старик прорубил пол; деревцо росло-росло и выросло до потолка. Старик разобрал и потолок, а после и крышу снял; дерево все ростет да ростет, и доросло до самаго неба. Не стало у старика со старухой жолудей, взял он мешок и полез на дуб. Лез-лез, и взобрался на небо [168]. Ходил-ходил по небу, увидал: сидит кочеток — золотой гребенёк, маслена головка, и стоят жорновцы [169]. Вот старик-ат долго не думал, захватил с собою и кочетка и жорновцы и спустился в избу. Спустился и говорит: «Как нам, старуха, быть, что нам есть?» — «Постой, — молвила старуха, — я попробую жорновцы». Взяла жорновцы и стала молоть: ан блин да пирог, блин да пирог! что ни повернет — все блин да пирог! И накормила старика.