Читаем Народный быт Великого Севера. Том I полностью

Дошел до кильи, где жили старик со старухой и выпросился ночевать. И наказывает старику, чтоб тот не говорил: плетка, щелкни! Сам уснул, а старуха и говорит: старик, давай скажем! — Полно, дура, молчи! — Нет, скажем! — Ну, говори! — Вот старуха и сказала: плетка, щелкни! Плетка и давай их со стариком щелкать! Старик на улицу, и она на улицу. Разбудил молодца, и просит остановить плетку. А молодец и говорит: ладно, только отдаси козла? — Старик забожился, что отдам. — А скатерку отдаси? — И скатерку отдам, только уйми. Молодец сказал: плетка, в сумку! она сейчас и отстала.

Приходит дурак домой и велит отцу собрать гостей и соседей. Отец собрал и посадил всех за стол. Дурак поставил козла на постилу и сказал: топни всем ногам! Козел топнул, и очутилась груда денег. Положил скатерку и сказал: скатерка, дай попить и поесть! и сейчс явились на столе разные пироги и вино.

Отец и говорит ему: ну, Ванька, я в тебе этого не думал! Гости, довольны ли? — Так уж довольны! — Так вот еще хочу показать одну штуку! Все говорят: покажи! Он и сказал: ну-ка, плетка, щелкни! Вот она и давай всех щелкать. Все выскочили на улицу, и она на улицу и не дает им спокою. Он сказал: отстань! она сейчас и отстала.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология