Читаем Народный быт Великого Севера. Том I полностью

А Марья-царевна вздумала в успрятки играть и выбирает себе жениха. Кого она найдет, тому голову долой, а кого не найдет, то будет его невестой. И говорит старик: вот тебе белый шелковый платочек; на этом платочке завязаны три узелочка. Выйдешь ты в чистое поле гулять, развяжи сперва этот, потом другой и третий узелок. Ну, ступай, теперь больше не видать меня. Идет он во дворец, и идут с ним два молодца деревенские. Он и спрашивает их: куда вы, добрые молодцы, идете? — С царевной в успрятки играть. А ты куда? — И я тоже. И пришли все трое к ёй во дворец. Марья-царевна выходит и спрашивает: что вам нужно, добрые молодцы? — С вами, ваше царское величество, в успрятки поиграть. — Если я не отгадаю, то ваша буду супруга, а если отгадаю, то вам голову долой. Согласны ли? — Согласны. — Ну, успрятывайтесь.

Вышли они на крыльцо и спрашивают друг дружку: ты куда пойдешь? Один говорит: я в сено зароюсь, а другой: я к корове под ясли лягу. — А ты куда, добрый молодец? — А я в чистое поле разгуляюсь. Вышел он в чистое поле, развязал первый узелок, и летит орел-птица. — Садись на меня, Иван, купецкой сын. Сел на него, и этот орел-птица вылетел на самый над дом, потом спустился и говорит? я не слуга тебе. Идет он во дворец, и те два молодца идут. Она и спрашивает: где же вы были? — Извольте отгадывать. Сейчас посмотрела в волшебное зеркало и говорит: один лежал в сене зарывшись, другой у коровы под яслями, а ты, молодой, взлетал на птице над моим дворцом. — Тем двум и голова долой, а Иван и говорит? ну, что же делать? Смерть так смерть. И вышел тут старик отец Марьи-царевны. Дай, говорит, ему еще один раз успрятаться. — Ну, ступай.

Вышел он в чистое поле, развязал другой узелок, и бежит лев зверь. — Садись на меня. И ушел с ним под дом. — И это отгадала Марья-царевна. Вышел он в поле, развязал третий узелок, и бежит щука. И ушла с ним на дно морское, и села под камень. Выплыла, и говорит: ну, мы теперь тебе не слуги. И это отгадала Марья-царевна. — Ну, дочь моя любезная, говорит отец, дай ему четвертый раз успрятаться. Вышел он на двор и спустился на бадье в колодезь. И приходит горничная девушка за водою, и увидала его. — Ах, Иван, купецкой сын, я тебе помогу! Вытащила его из колодца, стукнула в лоб, он и сделался маленькой рыбкой. Бросила рыбку на пол, и стал он опять добрым молодцем. — Ступай теперь. Приходит он во дворец. — Ну, отгадывай, говорит. Сколько Марья-царевна ни смотрела в зеркало, и бабушка в волшебной книге — не могли отгадать. Выходит старик отец и говорит: вот твоя нареченная невеста. — Не супруга ли? спросил Иван купецкой сын. Тут Марья-царевна его узнала. И стали они жить, да поживать, да добро наживать.

<p><strong>ПРОКЛЯТАЯ ЦАРЕВНА</strong></p>

Дело было в святки. Как в прежнее время, так и нонече, молодцы и девушки собираются на посиденки. От одного селения верст с полдесятка шли молодцы в ночное время на посиденку. На половине дороги попалась им баня, выстроенная для мытья льну. Один и говорит: кто осмелится в баню зайти и взять с каменки камень, тому рубль серебра! И выискался один из этой артели. Вошел в баню, взял с каменки камень, вышел. — Вот, говорит, ребята, вы чего боитёсь, и бросил этот камень в сторону, и неизвестно куда он улетел. А товарищ ему подал рубль. — Ну, говорит, господа, пойдемте в заведение, я вас, говорит, попотчую на этот рубль. И издержали они рубль.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология