Народный депутат

Даница. Ничего, он будет депутатом и без моей защиты.

Павка. Э, кто это тебе сказал?

Да ниц а. Я говорю!

Павка. От него, наверное, наслушалась?

Даница. А хоть бы и от него.

Павка. А Еврем сказал, что твой адвокат не будет депутатом, и напрасно он рвется и старается.

Даница. Отец ничего не знает! Он думает…

Павка. Вы только посмотрите на нее! Отец не знает, а она знает?

Даница. Да, знаю!

Павка. Господи боже, ты ведь это просто назло говоришь!

Даница. Я просто говорю, что он будет депутатом.

Павка. Знаешь, уж если назло, доченька, то запомни: мой муж должен быть депутатом.

Даница. Пусть будет, если сможет.

Павка. Будет, я тебе говорю!

Даница. А как же он будет, если ты за него не голосуешь?

Павка. И мать моя не голосовала, и я не буду. Но я и без голосования сумею ему помочь, если уж на то пошло! Назло – так назло. Вот как пройдусь по домам да подговорю жен!

Даница. Чтоб они голосовали?

Павка. Нет, не они, а чтоб мужья их голосовали так, как жены хотят. Уж я-то знаю, к кому пойти и в каких домах жена над мужем командует. Вот тогда и посмотрим, кто кого. Раз назло, так назло!

Даница. Жаль, если и это не поможет!

Павка (крестится). Ию, ию, ию! Послушай, чего это ты распустила язык, как настоящая оппозиция. И не стыдно тебе так говорить с матерью?

Даница. Да ведь я…

Павка. Замолчи! Ни слова больше, а то ты меня доведешь. Сгинь с глаз моих.

Даница. Хорошо, сгину! (Уходит в комнату.)

III

Павка, Спира, Спириница.

Спира (за ним Спириница). Добрый день!

Павка. О, вот хорошо…

Спириница. Знаешь, что мы со Спирой решили?

Спира. Да ничего мы еще не решили, но…

Спириница. Дай ты мне хоть раз в жизни сказать, что я хочу!

Спира. Говори, но только правду!

Спириница. О господи боже. Ты хоть подожди, пока я скажу, а потом поправляй, если что не так, но…

Спира. Ну ладно, ладно, говори.

Спириница. Мы со Спирой решили так: пусть Еврем будет депутатом, а Спира – председателем общины…

Спира. Как будто все зависит только от того, как мы решили!

Спириница. Не зависит, но если Еврем будет депутатом, пусть он имеет это в виду! Ему ведь самому лучше, если председателем общины будет свой человек.

Спира. Конечно, но всему свое время.

Спириница. А почему я не могу сказать об этом Павке?

Павка. Вот именно!

Спириница. Пусть она ему каждый день об этом напоминает. Знаешь, уж если жена чего-нибудь захочет, она добьется.

Спира. Знаю!

Павка. Да вы проходите сюда, в комнату. Посидим, побеседуем. У меня столько новостей, что целый день можно рассказывать.

Спириница. Пойдемте.

Все уходят в комнату направо.

IV

Еврем, Секулич.

Еврем (за ним Секулич). Вот из этой комнаты. Этот шкаф закрывает дверь, которая ведет в его комнату.

Секулич. Прямо в его комнату?

Еврем. Да, тут у него канцелярия.

Секулич. Очень хорошо, очень хорошо! (Прислоняется к шкафу и прислушивается.) Хе, хе… можно даже подслушивать. Слушай, господин Прокич, этот шкаф нужно отодвинуть отсюда. Поставь его вон туда, между окнами!

Еврем. А зачем?

Секулич. Нужно подслушать. У него там собираются всякие подозрительные типы. Надо подслушать… Тут уж, не иначе, как ведутся разговоры против существующего строя, против правительства, против начальника, против меня, одним словом, против всего существующего в этой стране. Надо обязательно подслушать. А у кого ключ от этой двери?

Еврем (достает из кармана ключ). У меня!

Секулич. Ах, вот как! Это хорошо… Ты, господин Прокич, какой табак куришь?

Еврем. Который полегче.

Секулич (садится, сворачивает папироску). Садись, садись, пожалуйста… Я, понимаешь… сначала думал, что мы откажем ему в квартире. Разве тут есть какой-нибудь смысл: кандидат оппозиции, а живет под одной крышей с кандидатом правительства? А теперь, прибыв на место, убедился, что так, пожалуй, даже лучше.

Еврем. Да, так лучше!

Секулич. Теперь я его держу, как букашку под ногтем… (Закуривает.)

Еврем (тоже сворачивает папироску). Так ты говоришь, начальник так велел?

Секулич. А что нам начальник? Начальник, брат, ничего нам не велел, это я тебе велю – понимаешь, я тебе говорю! Они там только и знают: «Секулич такой», «Секулич сякой». Читал уж, наверное, статьи обо мне? Ну и дьявол с ними… (Бьет себя в грудь.) Я не стыжусь, что был жандармом. Мы еще посмотрим, чего стоят эти образованные, когда начнется такая заваруха, как выборы. Все они в кусты сбегут, а тогда подавай им Секулича! А я что? Я выйду перед народом: «Народ, смирно!..», «Народ, по порядку рассчитайсь!»

Еврем (смеется, доволен). Дисциплина, да?

Секулич. Они говорят: «Секулич служит всякой партии». А что тут плохого? Я человек военный. Меня и воспитали по-военному. До сих пор служил в одной части, а теперь перехожу в другую. Не спрашиваю, кто приказал, кто главный! Мое дело: «Слушаюсь!»

Еврем. Да, да! Так ты говоришь, все уже подготовлено?

Секулич. Что подготовлено?

Еврем. Да это, для выборов. Все подготовили, да?