Читаем Народы и личности в истории. Том 3 полностью

В педагогике, помимо Н. Грундтвига, следует назвать Кристена Кольда (1816–1870). Он организовал в середине XIX в. независимую школу и среднюю народную школу. Начинал он с работы подмастерьем сапожника в магазине отца, но в 1836 г. закончил педагогический колледж. Хотя он и не создал ничего фундаментального по вопросам образования (лишь один трактат «Om Bomeskolen», 1850 г.), его влияние на эту область велико. Даже сегодня о нем ходят легенды. Стоит напомнить, что его «пробуждение» состоялось в том же 1834 г., что и у Киркегора. Если философия Киркегора мрачна, то идеалы Кольда радостны и светлы. Он говорил о жизни так, используя примеры в виде педагогическо-дидактических притч: «Прежде я думал, что Бог – это полицейский или строгий учитель, который наблюдает за нами и дает затрещину, когда мы плохо себя ведем. Теперь я понял, что Бог любит и человечество, и меня, и я тоже почувствовал любовь к человечеству – и, в меньшей степени, к себе самому – и почувствовал радость от того, что Бог любит меня. Я внезапно наполнился жизнью, энергией, радостью, силой, чего раньше не было. От этого открытия я буквально был готов прыгать от счастья». Вначале друзья решили, было, что он сошел с ума. Но самое главное, на наш взгляд, то, что в итоге он понял-таки, как «силой слова можно сделать людей счастливыми». Наибольшее распространение взгляды Кольда получили среди фермеров и крестьян. Он считал, что образование только тогда даст прекрасные результаты, если оно сочетает в себе патриотизм как основу воспитания и религиозные чувства, и если оно раскрывает светлые и духовные начала в человеке. В 1838 г. публикуется его работа «Школа жизни и академия в Соэре», а с 1851 г. начала работать средняя школа Кольда. Методы обучения были демократическими: отсутствовали обязательные домашние задания, самостоятельно изучались лучшие авторы, вместе трудились. Учителя жили и ели вместе с учениками. Начали создаваться независимые школы (в том числе в Далуме). В основе его педагогической концепции лежал гуманистический взгляд на природу и человека. Ум и профессиональные знания, бесспорно, он считал важными, но не это главное. Важнее стать на путь истины и справедливости. Лишь требования истины, правды, справедливости, культурности делают людей истинно гуманными и просвещенными. Надо обеспечить такие условия для развития твоей страны и народа, чтобы жизнь нации продолжалась.[46] Высокую оценку состояния образования в Дании встречаем в дневнике французского писателя Эдмона де Гонкура. Описывая свою встречу с Г. Брандесом, он отмечал: «Брандес очень интересно рассказывал о разных учрежденных им на родине обществах, призванных дать образование людям из народа, которые продолжают оставаться там крестьянами и рабочими, не то что французский крестьянин или рабочий; этот едва вбив себе в голову крупицу школьной поэзии, считает, что правительство должно обеспечить ему место служащего» (1896).[47]

Перейти на страницу:

Все книги серии Очерки по истории русской и мировой культур

Народы и личности в истории. Том 1
Народы и личности в истории. Том 1

В этом уникальном трехтомнике впервые в России сделана попытка осмыслить развитие мировой и отечественной культур как неразрывный процесс. Хронологически повествование ограничено тремя веками (XVII–XIX). Внимание автора сосредоточено преимущественно на европейских, американских и русских героях.В первом томе дается определение цивилизации, рассказывается о важнейших событиях Нового и Новейшего времени. Вы встретитесь с великими мыслителями, писателями, художниками, музыкантами, государственными деятелями – Англии, Нидерландов, Испании, Италии, Франции, Бельгии. Образы Галилея и Дж. Бруно, Ньютона и Коперника, Кромвеля и Карла I, герцога Альбы и Вильгельма Оранского, Рембрандта и Рубенса, Людовика XIV и Ришелье, Елизаветы и Помпадур, Мирабо и Робеспьера и т. д. помогут вам зримо и образно представить историю народов как ансамбль выдающихся личностей, событий и фактов.Издание включает богатейший иллюстративный материал и рассчитано на самую широкую читательскую аудиторию как в России, так и в странах зарубежья.Книга издана в авторской редакции.Мнение редакции не всегда совпадает с мнением автора.Автор выражает глубокую благодарность и признательность депутату Государственной думы Федерального собрания РФ В.И. Илюхину за помощь в издании этого трехтомника.

Владимир Борисович Миронов

История / Образование и наука

Похожие книги

100 великих казней
100 великих казней

В широком смысле казнь является высшей мерой наказания. Казни могли быть как относительно легкими, когда жертва умирала мгновенно, так и мучительными, рассчитанными на долгие страдания. Во все века казни были самым надежным средством подавления и террора. Правда, известны примеры, когда пришедшие к власти милосердные правители на протяжении долгих лет не казнили преступников.Часто казни превращались в своего рода зрелища, собиравшие толпы зрителей. На этих кровавых спектаклях важна была буквально каждая деталь: происхождение преступника, его былые заслуги, тяжесть вины и т.д.О самых знаменитых казнях в истории человечества рассказывает очередная книга серии.

Елена Н Авадяева , Елена Николаевна Авадяева , Леонид Иванович Зданович , Леонид И Зданович

История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное