Народы моря (СИ)

В Пурусханде нам пришлось задержаться на две с половиной недели. Пошел слух, что на помощь хеттам движется армия Каркемиша — вассального государства, расположенного на юго-востоке, довольно большого. Правитель Каркемиша по имени Тальми-Тешшуб состоял в родстве с правящей хеттской династией и был союзником своего соседа Угарита. Правда, на помощь Угариту так и не пришел. Может быть, не успел. И хеттам помогать передумал, когда узнал, что мы захватили Пурусханду. Я выслал разведку, чтобы выяснить, где он, сколько имеет войска и какой дорогой идет? Собирался выдвинуться навстречу, чтобы не дать каркемишцам объединиться с хеттами, разбить врагов по частям, но разведка принесла весть, что родственник решил нажиться на семейной беде — осадил самый юго-западный хеттский город-государство Мараш, который был первым на его пути. Я решил, что теперь Тальми-Тешшуба союзником хеттов уж точно не будет, после чего продолжил поход.

Во время ожидания данных разведки, в Пурусханду прибыла довольная внушительная делегация от нового египетского фараона Сети Второго. Караван состоят из сотни мулов, которые везли чиновников, дары и еду, полусотни рабов и двух сотен воинов-нубийцев. Главой делегации был Тотнофер — полный мужчина с тонким голосом, может быть, кастрат, и круглым безволосым лицом с подведенными зеленой краской глазами. Отвыкнув от египетских реалий, я сперва подумал, что ко мне наведалась гей-тусовка.

Минут, как мне показалось, десять Тотнофер перечислял титулы своего правителя, а потом только выложил цель визита:

— Усерхеперура Мериамон приветствует своего брата Арзу, поздравляет со славной победой над хатти и желает дальнейшей любви и покровительства богов…

Пожелания заняли еще минут десять. Из всей этой речи главными были лишь два слова «своего брата». Сети — правитель самой большой и сильной из нынешних держав — официально признавал меня равным себе. Усерхеперура Мериамон — это его тронное имя, которое значит «Мощен явлениями Ра, любимый Амоном». Из командиров, присутствовавших на приеме, проходившем в тронном зале дворца бывшего правителя Пурусханды, понял главный посыл речи, судя по удивленно-восхищенному взгляду, только Шумадда. Уверен, что он поделится этой новостью со всеми остальными. Все-таки служить под началом правителя, которого египетский фараон считает своим братом, престижнее, чем под началом командира шайки народов моря.

Затем рабы принесли дары: хопеш и топор из бронзы и золота; поделки из слоновой кости, черного дерева, стекла; белые тонкие льняные ткани; шкуры леопардов, зебр, жирафов.

— Ответные дары вручу завтра, — сказал я, потому что не знал, с какой целью пожаловал ко мне египетский посол, и не подготовился, — а пока приглашаю гостей на пир по случаю их приезда.

Пир состоялся бы даже без случая, потому что праздновали мы каждый день. Еды и питья для этого было вдоволь. Пурусхандцы готовились к продолжительной осаде и запаслись основательно. Главное блюдо у них — мясо. Предпочитают баранину или козлятину, но не откажутся и от конины и ослятины. Последнюю замачивают в вине, а потом варят со специями. Не самый приятный запашок остается, конечно, и жестковато, но есть можно. Впрочем, ослятина — блюдо неудачников. Уважающий себя воин в захваченном городе такую гадость есть не будет. Рыба тоже не в ходу. В основном ее едят приезжие и их потомки во втором поколении, но не в третьем и дальше. На втором месте молоко и продукты из него. Доят коров, коз, овец, лошадей, ослов и даже верблюдов. Сыры делают по большей части мягкие. Твердые — удел приезжих. Гарниры тоже привилегия бедняков. Правда, хлеб едят все сословия. И пиво тоже пьют все. Разница только в качестве напитков. Вино делают хорошее, без непредсказуемых ингредиентов. Самым дорогим является кисло-сладкое. Сладкого нет совсем, а кислое считается плохим, чем кислее, тем хуже.

На пиру я посадил египетского посла Тотнофера по правую руку, как самого почетного гостя. Ел он с серебряной тарелки и пил из серебряного кубка, но исключительно руками. Я тоже повыпендривался было с вилкой в этой эпохе, а потом решил есть, как все.

— Моему брату Сети нужна моя помощь? — спросил я после того, как мы утолили голод, и перед пирующими начали выступать музыканты, певцы и танцовщицы, создавая фон, который заглушал нашу беседу, избавлял ее от ненужных ушей.

Не думаю, что египетский фараон назвал меня братом просто так. Пока не знаю, как он захватил трон, зато имею представление, как тяжело на нем усидеть, если не все считают тебя законным наследником. Иначе бы новый фараон не спешил так с отправкой ко мне посольства, подождал бы окончания моего похода, чтобы точно знать, кто сильнее.

— Мой повелитель… — дальше шла череда титулов, — …хочет жить в мире и дружбе со всеми соседями, — уклончиво ответил посол. — Он готов заключить с тобой договор о дружбе и взаимопомощи.