Народы моря (СИ)

Начинался город с довольного большой верфи, на которой одновременно строилось почти два десятка плоскодонных судов разного водоизмещения. Речные суда египтяне делают мастерски. От морских они отличаются, кроме плоского днища, еще и длинной, почти от носа до кормы, кабиной из папирусных циновок, и отсутствием мачт. Если мачта и есть, то невысокая съемная. На Ниле ветра дуют редко, а свежие — еще реже. На носу голова барана, льва или быка, обязательно повернутая к корме. Почему так — никто не смог объяснить мне. Мол, от предков досталась традиция. К деревянным судам надо добавить связанные из тростника и папируса. Точнее было бы назвать их узкими плотами. Множество таких суденышек с плоским носом и загнутой вверх кормой, видимо, изготовленных силами нескольких человек за два-три дня, сновали вверх-вниз по реке, перевозя самые разнообразные грузы. С совсем маленькими управлялся один человек, стоявший или сидевший на той части, которая в данный момент была кормой, и отталкивающийся длинным шестом на мелководье или загребавший веслом с острой лопастью на глубине. Корма задрана, как догадываюсь, для того, чтобы на нее перебирался экипаж и поднимал нос, севший на мель. Однажды видел, как везли быка. Он стоял в передней части снополодки, как я их называл, с ногами, погруженными по бабки в воду, а два гребца — у самого задранного хвоста, пытаясь уравновесить массивное животное. Еще есть большие и широкие баржи с загнутыми вверх обоими штевнями, из-за чего не поймешь, который фор-, а который ахтер-. Возле каждого штевня из палубу торчит вертикально вверх толстое бревно, за которое зацепляют буксирные тросы. На баржах, буксируя их более легкими лодками, перевозят тяжелые, крупногабаритные грузы.

Дальше был храм Птаха — бога-основателя египетского пантеона и всего остального, включая землю. Кстати, египтяне очень долго верили, что весь мир состоит из Нила, на берегах которого располагается их великая страна, и окружающих его диких мест, за которыми начинается море, а за ним нет больше ничего. Недавно по историческим меркам их армия добралась до верхнего течения Евфрата и с удивлением узнала, что земля там не заканчивается, а, может быть, только начинается. В последнее время Птаха потеснил его потомок Амон-Ра, бог солнца, но в Дельте с этим упорно не соглашались. Сориентированный по оси восток-запад, храм был большой и богато разрисованный и расписанный. Глядя на него, у меня появилось впечатление, что египтяне остаются всю жизнь подростками, которым вставляет разрисовывать стены домов граффити и писать на них всякие каракули. От реки к храму вела гранитная лестница. Вообще-то, египтяне предпочитают пандусы, но не на берегу реки, потому что по мокрой наклонной поверхности трудно подниматься. По обеим сторонам стояли, чередуясь, пары алебастровых статуй бога Птаха высотой метра по четыре или сфинксов с бараньими головами. Я заметил, что местные архитекторы помешаны на парности. Как и татары, не живут без пары. Арочный вход в храм между двумя башнями высотой метров десять каждая. Двустворчатая дверь из ливанского кедра, который здесь в большой цене. Внутри зал с двумя рядами колон, по шесть в каждом, стилизованных под толстые стволы папируса и обмазанных штукатуркой, расписанной и разрисованной. На всех рисунках бог Птах, а вот надписи разные. Кое-где под ногами бога с разной степенью умелости выцарапаны изображения глаз и ушей. Как мне объяснил капитан судна, который пришел поблагодарить Птаха за успешно совершенный рейс в Пунт, глаза и уши вышкарябывают верующие, чтобы бог заметил и услышал их. Каждый год храмовые мастера замазывают эти художества и каждый год появляются новые. Это тоже часть ритуала. Кстати, жертвенного барана капитан приобрел прямо у стен храма. Не удивлюсь, если узнаю, что эта животина из храмового стада.

Дальше был большой внутренний двор, в котором резали жертвенных животных и отдавали храмовой прислуге другие дары. Из животных выпускали всю кровь. Так понимаю, кошерность была позаимствована иудеями и арабами у египтян. Туши разрезали, складывали в кувшины с широким горлышком и относили в дом рядом с основным зданием храмового комплекса. Самое забавное, что «грузчиками» служили молодые девушки в туниках из белой, тонкой, просвечивающейся льняной ткани, благодаря чему у меня была возможность заценить из тела. Ткань была такой тонкой, что я мог различить соски и черные треугольники внизу живота. Девицам мое восторженное внимание очень понравилось. Тихо обменявшись репликами, они прыснули от смеха, а потом медленно продефилировали мимо меня, неся на голове кувшин или корзину с подношениями и позвякивая бронзовыми браслетами, которых было по три на каждой ноге. Я сразу позабыл, зачем приперся сюда, чуть не бросился вслед за ними. Как меня предупредили, в Египте, в отличие от многих соседних стран, нет храмовой проституции. И вообще проституции нет официально, хотя кто ищет, тот всегда найдет.