Народы моря

После подписания договора в Та-Кемете начались торжества по случаю победы над народами моря. Вот такие вот они, египтяне: победили врага, а потом заплатили ему огромную компенсацию и отдали часть своих земель. Страна богатая, земли много, так что могут еще побеждать и побеждать.

Глава 110

Попутный южный ветер гонит большой флот от устья Нила в сторону Эгейского моря, к порту Милаванда. Я собираюсь заскочить туда, проинструктировать тестя Потифара, а потом отправиться в Пуплуну. В составе флота только парусники. Галеры предпочли двигаться вдоль берега. Так путешествие будет намного продолжительнее, зато безопаснее, с ночевками на берегу и регулярным пополнением воды и свежих продуктов. Мой «Альбатрос» сидит низко, потому что трюм забит всякими ценными предметами, в основном золотыми, серебряными, бронзовыми. Обычное железо не стали забирать у египтян. На северных берегах Средиземного моря железо стоит намного дешевле.

Экипажи судов счастливы. Кроме богатой добычи, они приобрели славу победителей людей реки, которые со времен гиксосов считались непобедимыми. Теперь будет, что рассказывать приятелям, детям, внукам, сидя длинными зимними вечерами у горящего очага с бокалом теплого вина в руке. У многих бокал будет золотой, на худой конец бронзовый или стеклянный. Только что командиры отрядов, возвращавшихся домой на парусниках, отбыли на свои суда после застолья в моей каюте. Мы в очередной раз отметили великую победу. Было еще светло, но задул западный ветер, который в восточной части Средиземного моря иногда преподносит неприятные сюрпризы. Мои братья по оружию не привыкли штормовать. Волна высотой в два метра кажется им чертовски опасной. Когда я рассказываю им, какие волны бывают в северных районах Атлантики или Тихого океана, о существовании которых они не догадываются, то не обзывают меня бесстыжим вруном только потому, что я их предводитель, разгромивший две величайшие армии нынешней эпохи, что тоже еще лет двадцать назад показалась бы несусветной чушью.

В качку мне хорошо спится, поэтому сразу прилег. При таком ветре курсом полный бейдевинд мы за ночь не доберемся до берега, так что на мостике мне делать нечего. Пусть мои помощники бдят. Не зря же я их учил. Лежал и думал, не податься ли мне к острову Британия и не узнать ли, как он сейчас называется, какие народы там сейчас обитают и чем занимается? Может, выведаю, кто построил Стоунхендж.

От приятных мыслей меня оторвала тошнота. Я не страдаю морской болезнью, но травануться могу запросто. Другие съедят — и хоть бы хны, а я буду несколько часов бегать до ветра через каждые — надцать минут. Старым проверенным способом начал выяснять, чем отравился, представляя съеденные блюда образно, вспоминая их вкус. Все прошли проверку без замечаний. Красное вино тоже. Зато когда вспомнил белое вино, которым запил сыр в самом конце застолья, когда командиры уже разошлись, из желудка буквально выбросило комок тошноты. Мне пришлось сделать усилие, чтобы не блевануть. Потом подумал, что зря остановил себя, и с помощью двух пальцев вернул часть съеденного и выпитого в конце застолья в пустой кувшин с широким горлом.

— Нецер! — позвал я раба, который спал за переборкой.

— Что прикажешь, господин? — спросил он, войдя в мою спальню и хлопая заспанными глазами.

— Где ты взял белое вино, которое подавал в конце застолья? — спросил я.

— Это подарок моему господину от командира отряда, — ответил раб.

— Какого командира? — резко задал я вопрос.

— Не помню его имя, из Сидона, кажется, — залепетал раб испуганно.

— Я же тебе приказывал, не брать ничего ни у кого! — воскликнул я.

— Господин говорил, что у своих можно, — сказал в оправдание Нецер.

— Вылей его! И скажи матросам, чтобы немедленно спустили за борт маленькую лодку с веслами и снарядили штормтрап, а потом приготовь мои доспехи и оружие, — приказал я, потому что почувствовал, как тело начинает гореть и покрываться потом, а движения становятся все медленнее, словно наливаюсь свинцом.

Вот так из-за тупости и жадности раба придется покидать эпоху, в которой добился, казалось бы, невозможного. Впрочем, сам виноват. Должен был помнить, что египтяне умеют решать вопросы с помощью яда. Я и помнил, пока был на берегу, предпринимал все меры предосторожности, а в море расслабился, решив, что опасность сюда не доберется.