Народы моря

Судя по выражению лица командира гарнизона, мой ответ ему понравился. Он показал на мой лук: дай посмотреть. Я на всякий случай надел тетиву до того, как приблизился к берегу. Командир попробовал натянуть ее и удивленно хмыкнул. После чего вернул лук мне, предложив показать, как стреляю из него. По его команде к крепостной стене метрах в двадцати пяти от меня прислонили снопик папируса. Я не стал надевать защитный наручь, только зекерон на большой палец. Разминаясь, пару раз натянул тетиву «до уха», чем удивил аборигенов. Затем взял, не глядя, три легкие стрелы с бронзовыми наконечниками, воткнул две в светло-коричневую сухую землю у ног, а третью изготовил к стрельбе. Тетиву натянул в полсилы. На такой дистанции не удивишь мощностью и точностью, поэтому продемонстрировал скорость, отправив все три за минимально короткое время. Они встряли рядышком, почти на одной линии. Что зрителей действительно удивило, так это моя манера натягивать тетиву и сила, с какой стрелы пробивали папирус и сырцовые кирпичи стены, влезая в нее чуть ли не наполовину. Две стрелы выдернули без наконечников, и командир приказал разбить кладку, найти их и закрепить на древках. После чего дружественно похлопал меня по плечу, принимая, видимо, в ряды таких же отважных воинов, как и сам, и пригласил жестом зайти вместе с ним в здание.

Если шумеры предпочитали длинные и узкие помещения, то у египтян комнаты были небольшие и почти квадратные, идущие анфиладой. В каждой комнате по обе стороны от прохода были помосты из сырцового кирпича, застеленные соломой и тряпками, а на стенах висели щиты, оружие, кожаные мешки, тряпичные узлы… В командирской, расположенной в самом конце, третьей от входа, и самой большой, было окно-бойница, через которое внутрь попадал рассеянный свет, наполненный мириадами плавно опускающихся пылинок, ложе, застеленной овчинами, деревянный сундук с плоской верхней крышкой, которая, судя по заеложенности, была еще и сиденьем, трехногий столик, две трехногие табуретки и высокий белый кувшин из камня, вроде бы, алебастра, закрытый деревянной крышкой.

Командир сел на сундук, показав мне на табуретку, что-то приказал зашедшему следом солдату, бородатому семиту, который сразу удалился, после чего ткнул себя пальцем в грудь и представился:

— Анупу.

— Александр, — назвал я свое имя, надеясь, что греки уже есть и греческие имена понятны.

Оказалось, что я переоценил отцов демократии. Командир попробовал повторить мое имя, после чего сократил его до привычного, наверное, Арза. Я кивнул, соглашаясь на такой вариант. Я уже столько имен переменял за время путешествий по времени и странам, что перестал относиться с трепетом к данному при рождении.

Солдат вернулся с глиняным кувшином литра на два, темно-красным, с черным змеевидным орнаментом, и двумя глиняными чашками, похожими на пиалы. В обе налил красного вина. Одну отдал командиру, вторую мне, после чего ушел с кувшином. Анупу сразу отхлебнул половину из своей чашки, поставил ее на стол. Ни тоста, ни предложения подсесть к столу. При этом я догадался, что это не демонстративное пренебрежение, а местный обычай. Что ж, меня трудно чем-нибудь удивить после общения с янки, которые имели привычку класть на стол задние конечности, причем иногда вместе с передними. Кто в Штатах пожил, тот в цирке не смеется. Вино было дрянненькое. Такое впечатление, будто уксус слегка разбавили виноградным соком. Поэтому я не спешил допивать свою чашку. Может, у египтян оставить недопитое считается оскорблением, а травиться не хотелось.

Впрочем, аборигены пока что не знают, что они египтяне. Как я выяснил из общения жестами и семитскими словами, часть которых была понятна командиру гарнизона, любителю поболтать, родина его называется Та-Кемет (Черная (Плодородная) Земля) или Та-Уи (Две Земли), потому что страна состоит из двух частей — Долины (верховья Нила) и Дельты (низовья Нила), или Верхней и Нижней, или Южной и Северной. Отсюда и название правителя — небтауи (повелитель Двух Земель), а не фараон. Нил тоже пока что называется по-другому, Х’ти, что значит Река. Насколько я помню, в этой части Африки всего одна река, не перепутаешь. Место, в котором я оказался, окрестили Крепостью Канала. Основная часть Канала Небтауи, прорытого по приказу деда нынешнего фараона, находилась далеко отсюда, соединяла Горькие озера, которые в будущем станут частью Суэцкого канала, с одним из притоков Нила. Крепость построили для охраны второй части канала, более короткой, которая шла от Горьких озер к Красному морю, но заканчивалась широким затоном, от которого начинался волок длинной метров двести. Прорыть канал до самого моря не решились, потому что уровень воды в нем выше, побоялись, что соленая вода потечет в Нил и погубит его. Теперь я знал, откуда ведут свое начала партии «зеленых». Правит Та-Кеметом фараон Мернептах. Сейчас шел четвертый год его правления — такой вот у них календарь.