Нарративная экономика. Новая наука о влиянии вирусных историй на экономические события

Марсель Мэтчилл и его соавторы из журналистских кругов в поиске фактов, подтверждающих предположение о том, что зрители телевизионных новостей запоминают очень немногое из того, что слышат, показывали участникам контрольной группы свежий репортаж из телевизионной новостной программы на тему опасности загрязнения воздуха. Группе был также представлен репортаж на ту же тему в формате истории, один из героев которой, пекарь, имеющий проблемы со здоровьем, спровоцированные загрязнением воздуха, вступал в неравную борьбу со своим оппонентом, который получал прибыль от деятельности, вызывающей загрязнение окружающей среды. Как оказалось, вторая презентация запомнилась участникам лучше (9).

В образовательной сфере Скотт У. Маккуигган с соавторами выявили преимущества построения учебного процесса с учетом воздействия нарративов, способствующих повышению мотивации. Каждый из восьмиклассников, вошедших в экспериментальную группу, играл в компьютерную игру за юного Аликса, отец которого, согласно вымышленной истории, возглавлял команду ученых. Неизвестная тяжелая болезнь поразила некоторых из них, в том числе отца Аликса, и мальчик намерен выяснить ее причину. Игра включала в себя диалоги с другими героями. В ходе игры ученик узнает о микробиологии, бактериях, вирусах, грибках и паразитах. По итогам исследования у учеников был отмечен больший прогресс в сравнении с контрольной группой, что выразилось в «большей самостоятельности, вовлеченности в учебный процесс, заинтересованности и ощущении контроля» (10).

В области здравоохранения Майкл Д. Слэйтер с соавторами занимался изучением способов убедить людей есть больше фруктов и овощей. В ходе экспериментов они пришли к выводу, что презентации, назидательно пропагандирующие пользу этих продуктов, неубедительны. Реакция же аудитории на истории, содержащие нарративы, была гораздо активнее, люди отождествляли себя с героями этих историй. Полученные результаты подчеркивают, что для медицины очень важно тщательно продумывать методы представления информации и отбирать людей, которые наилучшим образом донесут эту информацию до аудитории (11).

В благотворительной сфере Кейт Вебер и его коллеги в 2006 году предложили участникам исследования прочесть статьи о донорстве органов прежде, чем предложить им подписать карту донора органов. Информация была представлена к прочтению в разных вариантах (нарративном и статистическом). Результаты исследования показали, что нарративная информация произвела больший эффект, нежели статистические данные.

В области юриспруденции Брэд Е. Белл и Элизабет Ф. Лофтус в 1985 году провели контролируемый эксперимент, в ходе которого участникам предложили стать членами коллегии присяжных. Целью исследования было определение реакции присяжных на яркие и рядовые судебные разбирательства. Например, в ходе яркого судебного разбирательства прозвучала не относящаяся к сути дела фраза о том, что обвиняемый в момент совершения преступления случайно «опрокинул миску с соусом гуакамоле на белый ворсистый ковер». Этот неуместный, но яркий мысленный образ помог в ходе эксперимента добиться от присяжных обвинительного приговора.

Итак, экономике есть чему поучиться у других общественных наук, в частности у психологии (в первую очередь социальной психологии), социологии, антропологии (особенно культурной и исторической антропологии) и истории (прежде всего культурной и интеллектуальной истории, или histoire des mentalités). Поскольку проводить контролируемые эксперименты в масштабах экономики в целом экономисты пока не могут, основная задача состоит в точном определении конструкций, из которых состоят нарративы, и понимании принципов их функционирования. Истории являются одной из этих конструкций.

Как истории стимулируют деятельность человека

Эмоция является важной составляющей структуры нарратива, как экономического, так и любого другого, и ярче всего она проявляет себя в историях. Исторический роман и историческое кино стоят несколько поодаль от истории как таковой, но они лучше всего помогают нам с эмоциональным восприятием истории и оценкой некоторых нарративов, направлявших ход истории. Автор исторического романа и режиссер исторического фильма, которые выстраивают диалоги, основываясь на собственном воображении и интуиции, больше напоминают изобретателей, чем исследователей.

В 2013 году в обращении к членам Американской исторической ассоциации историк Уильям Кронон сравнил научное историческое исследование с историческим романом: