Нарратор

Как только Кристина закончила, швырнул ее в другую сторону комнаты и стал, что есть сил забивать меня ногами, как жука. Через ударов тридцать, одной рукой приподнял за предплечье, свободной же, прямыми ударами бил по лицу. Нанося удар, ровно в тот момент, когда голова, как пружина отскакивала обратно. Не знаю, сколько это продолжалось, но очнулся я от едкого запаха. Тело болело, словно его переломали во всех возможных местах, а в челюсти заметно не хватало зубов. Затем я снова отключился и пришел в себя, когда парень держал Кристи за шею и что-то ей говорил:

–..Мои… Тоже ничего не сде… Столкновения с лосем на тр… Ехала другая машина и скорую выз… Я тоже просил, умолял… Чья же это в… Или начальства не постав… Я буду реш…

Сознание то появлялось, то пропадало. Но я должен что-то сделать. Не могу позволить причинить боль Кристи. И перед носом снова оказался этот едкий запах.

— Хьюстон, ты с нами? Смотрите, до чего вас это довело, — не скрывая высокомерия, сказал он, повернув голову в сторону, с лежавшей на полу Кристи и шприцом в руке.

— Я вколол ей почти два пакетика, — поднеся голову, сказал на ухо и бросив на ковер.

Я хотел подползти к Кристи, но тело не слушалось. Единственное, что мог — кричать и плакать, зовя ее.

— За что-о? — в слезах крикнул я ему.

Он лишь посмотрел на меня, развернул на спину. Разогнул ногой руку и хотел вколоть шприц. Изо всех сил, что у меня остались, попытался выдернуть руку, но несколькими четкими ударами по ребрам он отбил все желание и возможность моего тела это сделать. В итоге вколов остатки.

Не знаю, сколько прошло времени, но в сознание я пришел уже когда мог мыслить. Сблеваф на ковер, сразу пополз к Кристине. Она все также лежала на полу.

— Кристи, ты меня слышишь? Скажи что-нибудь, — что есть сил, в слезах, крикнул я.

Доползя. Увидел во рту высохшую пену.

— Нет! Нет! Этого не может быть! — уже в истерике захлебывался я.

Я прислонил голову к груди. Не ощутив стука сердца, попытался нащупать пульс. Его также не было.

— Это должно было кончится не так! Не-ет! — накатом положил ее тело на себя и обнял изо всех сил.

Достал шприц из ее руки. Набрал воздуха и поднес к своей. Прошептав лишь одно слово:

— Прости…

Глава четырнадцатая

— Ну, зачем тебе ехать, не пойму? — в какой раз с явным недоумением повторил я.

— Моего внука ложат в психиатрическую больницу. Я не могу не поехать, — сказала бабушка.

Даже слова местами не меняет. Неужели мозги настолько набекрень пошли. Вот такая забота и волнение мне не нужны. Оно только тормозит и мешает. Поэтому я и хотел, чтобы отвез только дед. Молчит, лишних вопросов не задает, лишней сентиментальности не проявляет. Точнее, вовсе не проявляет. Просто ведет машину, куда следует.

— Я говорил, что это формальность, не более. Сколько еще повторять, — облокотившись рукой о дверь, сжал кулак и приложил подбородок, смотря в окно. — А ты раздуваешь из мухи слона, да так, что должен повторять одно и тоже. Задолбало! — произнеся последнее слово, прикрывая рот с еле отчетливым движением губ, понятным лишь мне.

— Я все равно пойду с тобой, — настойчиво сказала она.

— Да как вам угодно. Других исходов уже нет, — все так же облокотившись, сказал я.

Подъехав к больнице, дед припарковался на стоянке, и мы вышли из машины. Взяв сумку с вещами на неделю, мы с бабушкой направились к приемному покою, а дед остался возле машины курить сигарету.

— Может, стоило одеться, ни столь формально? — спросила бабушка, идя возле меня.

— Мне так удобно и мне так нравится. Я не собираюсь идти на уступки, даже если это какая-то больница, — смотря прямо с засунутыми руками в пальто, сказал я.

— Хорошо, поняла. Пожалуйста, не говори о них… — не зная, что ответить, остановилась она.

Забор и здания выглядели так, словно пережили апокалипсис, готовые развалиться в любой момент. Обшарпанная краска, наложенная слоями друг на друга, граффити на каменном заборе, маленькая центральная площадь, поросшая травой сквозь плиты и бомж в близлежащей мусорке создают неповторимую атмосферу. Что даже здоровый человек со слабой психикой получит неприятные диагнозы, только увидя само окружение. Тремя словами. Место, губящее людей. Единственное, что напоминает тебе о том, что ты в настоящем — это новые окна и видеокамеры, расположенные вдоль всей территории.

Мы подошли ко входу и зашли внутрь здания. Полный мужчина, сидящий на пропускном пункте, встал и начал говорить:

— Стойте! Куда идете? — спросил он нас.

Немного замешкавшись, бабушка опередила и начала первая:

— Моего внука на неделю ложат для вы… — мужчина перебил ее.

— Понял. Вы остаетесь здесь. А парень с вещами идет в соседнее здание с красной табличкой.