Нарциссы (СИ)

- Да, я согласна с тобой, - сказала Юля после секундного раздумья. – Но зато они нашли общий язык друг с другом, а мы – с тобой. Все сложилось как нельзя лучше!

- Это верно, - улыбнулся Саша.

А Юля задумалась о том, был ли Виктор Валентинович «другим»? Она привыкла считать, что они с ним были половинками одного целого, прекрасно дополняющими друг друга. Когда-то она думала, что они очень похожи. И поначалу, когда она только познакомилась с Сашей, ей казалось, что чем-то он похож на Виктора Валентиновича. Было какое-то отдаленное сходство, помимо любви к математике. Но сейчас, когда она узнала Сашу лучше, ей начало казаться, что куда больше он похож на нее саму. Господи, вот кто действительно дополнял ее! С Сашей у нее никогда не возникало неловких и тяжелых минут недопонимания. А с ним эти минуты возникали даже слишком часто. Сколько раз ей приходилось слышать эту доводящую до бешенства фразу: «Юля, ты ничего не понимаешь!» или «Юля, пожалуйста, постарайся понять меня…», или «Я только надеюсь, что однажды ты сможешь понять меня».

Они так и не поняли друг друга. Вот в чем все дело. Потому что на самом деле они были разными. Всегда были разными.

Еще примерно три часа бродили Саша и Юля по пустым залам музея, присаживаясь отдохнуть на дворцовых интерьерах. Они все же поднялись на этаж с картинами и случайно забрели в зал Леонардо да Винчи. И даже Саша, которого уже тошнило от музея, надолго задержался перед Мадонной, кормящей младенца.

- Я всегда думал, что эта картина намного больше, - сказал он. – И зачем только они поместили ее в эту огромную золотую раму? Ведь картина и так прекрасна, сама по себе.

Юля кивнула, завороженная и полностью с ним согласная. Кончиками пальцев она провела по стеклу, защищающему полотно великого мастера.

- Она с такой любовью смотрит на своего ребенка! – прошептала Юля.

- Конечно, ведь она мать. Это естественно.

- Жаль, что мне такие чувства никогда не будут доступны.

- Не советую тебе делать такие категоричные заявления. Никогда ведь не знаешь, что случится завтра. Разве думала ты вечером семнадцатого ноября, что на следующий день твоя жизнь так круто переменится?

Юля невесело хохотнула.

- Что верно, то верно. Не думала!

А потом они долго смотрели в окно, откуда открывался вид на темные мертвые воды Невы и Ростральные колонны. Небо стало серым и как будто опустилось ниже, подминая город под себя. Наверняка на улице похолодало.

- Знаешь, если честно, то я уже хочу жрать, - сказал Саша, и Юля рассмеялась:

- И меня это нисколько не удивляет!

Они спустились вниз и встретились в холле с Мариной и Владимиром Николаевичем. Оказывается, они сами подошли всего пять минут назад и решили подождать их здесь.

- Ну что, я вижу все устали? – улыбнулся Владимир Николаевич. – Пожалуй, на сегодня хватит экскурсий?

- Хватит! – хором подтвердили все трое.

- Предлагаю зайти в магазин, набрать еды и отправиться в отель! – сказала Юля, и ее предложение было принято с восторгом.

Так они и поступили. В ближайшем по дороге магазине они взяли самое дорогое вино, кое-какие продукты и много сладостей.

В отеле Юля приготовила роскошный ужин. На столе у них были салаты, морская капуста, запеченный с грибами картофель, красная икра и соленая форель, порезанная тонкими ломтиками. А на десерт – наборы немыслимо дорогих шоколадных конфет.

Расположились они в номере Юли, который после уборки, проведенной Мариной, стал куда более уютным.

- Неужели мы все это съедим? – поразилась Марина.

- Не сомневайся! – заверил ее Саша, вооружившись вилкой.

Они пили вино, много говорили и смеялись. А что еще им оставалось делать?

В тот вечер они окончательно осознали, что мир мертв.

========== 37. Когда настоящее превращается в прошлое ==========

Внезапно осень превратилась в вечность. Юля перестала посещать пары, вообще перестала выходить из дома. Она старалась не покидать пределов своей комнаты, где чувствовала себя в относительной безопасности. Она даже была благодарна родителям, которые махнули на нее рукой и уже ни о чем не спрашивали, не вынуждали ходить на занятия.

Юля ничего не ела несколько дней, но вспомнила об этом, когда желудок начал болеть так, словно его скручивали в жгут. Поев, Юля почувствовала себя немного лучше, хоть ее и подташнивало.

Она все пыталась осознать случившееся, но никак не могла поверить, что Виктор Валентинович предпочел ей еще неродившегося ребенка. Зачем ему этот ребенок? Неужели он сделает его счастливым? Ведь ясно же, что все это принесет горе и ребенку, и ему самому. Так почему же он так поступает с ней?

Юля раз за разом прокручивала в голове все те обещания, что Виктор Валентинович так опрометчиво дал ей. Она лежала на постели, свернувшись в позу эмбриона, и тупо разглядывала обои на стене, чувствуя себя использованной, обманутой, выброшенной на помойку. Не то чтобы она жалела о своей утерянной девственности. Но в восемнадцать лет она наивно верила, что только с одним мужчиной будет делить постель. И этот мужчина обязательно станет ее мужем и никогда ее не оставит.

А он оставил.