Нарциссы (СИ)

- Но мне так страшно… – признался он. – Если прошлое все-таки умерло, то что ждет нас там, впереди?

Юля смотрела в непроглядную тьму за окном. Губы ее дрогнули, а в груди что-то вновь болезненно сжалось, но не успела Юля ощутить всей полноты своей боли и страха перед будущим, как теплая рука легла ей на плечо, обнимая.

Юля замерла.

- Ну что это я говорю? – прошептал он над ухом. – Это я все глупости несу. Ты осталась жива не для беспросветного будущего. Если ты осталась жива, значит впереди тебя ждет что-то очень хорошее и важное.

И когда он произносил эти слова, осторожно, почти невесомо обнимая ее, Юля вдруг поверила ему. Впервые за этот месяц она поверила, что выжила не зря. Выжить стоило хотя бы ради этой встречи. С ним.

Он обнимал ее, и в тот момент для них обоих это было совершенно естественно. Юлю впервые обнимал мужчина после Виктора Валентиновича, и новые ощущения захлестнули ее. Это были и смятение, и страх, и стыд, и вместе с тем тепло, спокойствие, уют. С одной стороны Юлю пугало, что она вдруг прониклась какими-то чувствами к другому человеку, ведь всего месяц назад она пыталась убить себя из-за Виктора Валентиновича, а теперь обнимается с почти незнакомым парнем в поезде. В ее поведении совершенно не было логики, но Юля начала все больше убеждаться в том, что в мире нет логики, и нет места для логики в чувствах. Ей хотелось, чтобы этот парень обнимал ее, потому что уже слишком давно она не чувствовала такого покоя. И если даже она немножко, совсем чуть-чуть влюбится в него, кто осудит ее за это?

С одной стороны эта мысль выглядела кощунственной, ведь Юля успела похоронить себя вместе с Виктором Валентиновичем, она отдала ему свою душу и сердце, оставив себе лишь пустую оболочку, а сейчас вдруг выяснила, что ее сердце до сих пор бьется, до сих пор чувствует, до сих пор способно полюбить кого-то. Другого.

Юля поражалась себе. Может, она просто чокнулась? Может, это просто наваждение, помешательство ночного поезда?

- У нас обоих все будет хорошо, - убежденно сказала Юля.

- Непременно, - подтвердил он. – Хоть мы и неудачники.

Юля рассмеялась. Конечно, у них все будет хорошо. Ведь ночь такая длинная. У них впереди почти вечность.

Он обнимал ее, и, осмелев, Юля положила голову ему на плечо. Она подумала, что любой нормальный парень на его месте, воспользовавшись тем, что они здесь одни, начал бы к ней приставать. Но этот видимо был ненормальный. Вместо неуклюжих попыток подкатить к Юле, он спросил:

- А ты… видела что-нибудь там, ну там, куда ты попала, когда чуть не умерла?

- Видела что-то… – ответила Юля после небольшой паузы. – Но не помню. Совсем. Меня не было в этом мире двадцать четыре часа, когда я находилась в коме, и несколько минут меня вообще нигде не было, когда приборы фиксировали клиническую смерть. И там что-то было, точно было, но я не помню. Стоило мне очнуться, и все как отрезало.

- Но что-то все-таки было… – задумчиво произнес он. – Я всегда верил, что после смерти есть что-то. Не ад и не рай, что-то другое, слишком сложное для наших примитивных мозгов.

- Я тоже не верила в ад и рай. И в тот момент, когда я собиралась покончить с собой, мне больше всего хотелось, чтобы после смерти ничего не было. Но теперь я точно знаю, что это не так. Иногда мне очень грустно оттого, что я ничего не могу вспомнить. Единственное, что я помню, это какие-то толчки в спину. Перед тем как я очнулась в больничной палате, что-то с силой выталкивало меня из того мира, в котором я находилась. Я сопротивлялась, но оно оказалось сильнее.

- Интересно… Возможно, это было как раз то, ради чего ты осталась жить?

- Возможно. Знать бы еще, что это, - вздохнула Юля.

- Узнаешь еще. Наверняка узнаешь.

- Да. Сегодня я уже ни в чем не сомневаюсь, - шепнула Юля.

Это поразительно, но все начинает казаться возможным, когда встречаешь человека, с которым можно всю ночь говорить о любви, жизни, смерти и математике.

Юля внезапно вспомнила слова Виктора Валентиновича о том, что она еще обязательно встретит парня своего возраста, в которого влюбится и с которым будет счастлива. В тот момент, когда он говорил эти слова, она готова была убить его, а сейчас впервые поверила, что это возможно.

Если бы она встретила этого парня до Виктора Валентиновича и влюбилась в него, насколько другой могла бы быть ее жизнь?

За окном мелькали слепящие огни. Юля не знала ответа на этот вопрос. Никто не знал.

- Странно, - заговорил ее сосед после непродолжительного молчания. – У меня давно ни с кем так не было. Так легко. После Кати я, если можно так выразиться, разочаровался в любви и в девушках. Я вел беспорядочную жизнь, встречался со многими, но никого не мог полюбить. Ни с кем из них я не мог говорить всю ночь, как с тобой.

Юля снова поразилась тому, как совпали их мысли. Он чувствовал к ней то же, что и она чувствовала к нему. Это не были романтические чувства, во всяком случае, не совсем романтические. Это не было минутной страстью, которая лишает рассудка, но быстро проходит, оставляя после себя сожаления. Это было что-то иное.