Нарты. Адыгский эпос

А вот как это удалось. Сосруко, нагнав Бадыноко, подъехал к нему почтительно, с левой стороны, и сказал:

— Бадыноко! Оба мы с тобой нарты, оба витязи, давние друзья. Доколе же мы будем позволять Джилах стану обманывать нас, насмехаться над нами? Давай по кажем ему, на что способно наше мужество: вернемся в крепость, увезем надменную Бадах, и пусть она выбе рет одного из нас себе в мужья.

— Согласен. Поедем, — отвечал немногословный Бадыноко, и всадники повернули своих коней обратно. Увидев их, Джилахстан решил отправиться к Тлепшу. Он отдал слугам строгий приказ: ни одной живой души не впускать в крепость до своего возвращения.

Когда нарты подъехали к крепости, они увидели, что вход завален абра-камнем.

— Видишь, Бадыноко, как глумится над нами Джи лахстан, — сказал Сосруко, — он даже во двор нас не пускает.

— Как же нам быть? — спросил Бадыноко.

— Не станем сразу ссориться с Джилахстаном, подождем немного, — ответил Сосруко. — Но ни одного человека не выпустим из крепости, ни одного не впустим в нее. Так как я мал ростом, то я влезу на гору, а ты выше меня, ты располагайся в лощине.

— Хорошо, — согласился Бадыноко и занял место в лощине. А Сосруко взобрался на гору.

Джилахстан в это время умолял Тлепша:

— Бог-кузнец, во имя жизни и смерти, прошу тебя: сделай для меня две такие стрелы, чтобы они попадали без промаха в цель, а попав, убивали насмерть!

Кузнец Тлепш ковал оружие только для честного дела. Он спросил Джилахстана:

— Зачем тебе понадобились такие стрелы?

— Ах, Тлепш, два чудовища-великана повадились ко мне, покоя мне не дают, хотят отнять у меня единст венную дочь!

Так обманул Джилахстан Тлепша, и бог-кузнец сковал для него две смертоносных стрелы. Джилахстан поблагодарил Тлепша и поскакал назад в крепость. Когда он уже достиг абра-камня, заметил всадника Сосруко и, еще не зная, кто он, пустил в него стрелу. Стрела Сосруко сломала одну из стрел Тлепша, а Джилахстан спасся, так как слуги отвалили абра-камень и быстро впустили хозяина в крепость.

Поднявшись на башню, Джилахстан взял свою дочь за руку, подвел ее к бойнице и сказал:

— Видишь того, кто стоит на горе?

— Вижу, — отвечала Бадах.

— Видишь того, кто расположился в лощине?

— Вижу, — отвечала Бадах.

— Если видишь, то скажи: в кого из них стрелять? У меня есть только одна стрела, что без промаха попа дает в цель.

Бадах трудно было сразу ответить отцу. До приезда Сосруко сердце ее склонялось к Бадыноко, а теперь оно заколебалось, склоняясь то в одну, то в другую сторону. Она взглянула на гору, и стоявший на горе Сосруко показался ей рослым нартом Бадыноко. А может быть, то был Сосруко? Она взглянула на лощину, и стоявший в лощине Бадыноко показался ей малорослым Сосруко. А может быть, то был Бадыноко?

— Отец, стреляйте в того, кто в лощине! — ска зала Бадах.

Прянула из лука Джилахстана смертоносная стрела, полетела в лощину, вонзилась в Бадыноко и убила его. Так от руки коварного Джилахстана пал славнейший витязь Страны Нартов, так погиб отважный Бадыноко, прозванный "Грозой чинтов".

Сосруко пришел в ярость. Эту ярость породила любовь, ибо ни одного нарта не любил так Сосруко, как сурового Бадыноко. А ярость, рожденная любовью, велика.

— Заплатишь ты мне, Джилахстан, за гибель на шего Бадыноко! — крикнул Сосруко. Он сел на коня, поскакал к реке и отвел воду, которая шла в крепость.

— Ты видишь, что делает из-за тебя Сосруко, оставшийся в живых, — сказал Джилахстан своей до чери, — он хочет, чтобы мы погибли от жажды. Но я прикажу вырыть колодец. Бессилен против меня сын Сатаней, рожденный от пастуха!

А сын Сатаней, видя, что в крепости вырыли колодец, стал думать: как ему отомстить Джилахстану? Думал — и придумал.

В Стране Нартов было известно, что испы, крохотные люди, разрубили в сражении голову Джилахстана. Тлепш спаял эту разрубленную голову, наложив на нее медную заплату. Так и жил Джилахстан с медной заплатой на голове.

Вспомнив об этом, Сосруко вызвал страшную жару и навел ее на крепость: он надеялся, что голова Джилахстана расплавится. А потом он сменил жару на сильный мороз, чтобы заморозить расплавленный мозг Джилахстана.

Но хитер был Джилахстан. Во время страшной жары он приказал опустить себя в колодец, а во время сильного мороза — завернуть себя в семьсот бурок.

Как тут быть Сосруко? Как отомстить за смерть славного Бадыноко? Ничего не мог придумать сын Сатаней, и кружился он вокруг крепости, никого в нее не впуская, никого не выпуская.

Взмолились Джилахстану его люди:

— Нет в крепости травы для скота, погибнет скот. Разреши отвалить абра-камень и выпустить пастухов и стадо на волю. Сосруко нам ничего не сделает: он не враг пастухам.

— Нельзя отвалить абра-камень, — ответил Джилахстан. — Сосруко ловок, увертлив, он может проско чить в крепость.

Прошло некоторое время, и начался в крепости падеж скота. Но Джилахстан не разрешал отвалить абра-камень. А Сосруко кружился вокруг крепости.

Прошло еще много времени, и уже не только скот, — люди падали в крепости от голодной смерти. Истощенные, ослабевшие слуги стали умолять Джилахстана: