Нарты. Эпос осетинского народа

Чтобы исполнить давнее желанье,
Стальной Батрадз отправился к Сатане:
«Служил совет твой для меня законом,
Я закалился у Курдалагона.
И, закаленный, к кровнику лечу,
Сайнаг-алдару отомстить хочу.
И знаю я, что у тебя хранится
Волшебный конь и меч стальной Хамыца».
Ему Сатана отвечает: «Верно,
Там, в подземелье, конь стоит волшебный,
Грызет скалу, на скуку обречен,
И по уши в густом навозе он,
Конь света дня не видит, как слепой.
Уздечка и седло над головой.
В бойнице верхней спрятан меч Хамыца».
Батрадз Стальной летит туда, как птица.
Для радости его настал черед.
Он сбросил камень, закрывавший вход.
Коня Хамыца с дерзостью упрямой
За оба уха вытащил из ямы.
Погнал его он к синим волнам моря,
Чтоб выкупать авсурга на просторе.
В морской воде его он вымыл чисто,
И шерсть авсурга стала серебристой.
Коня такого не было в округе.
Батрадз мгновенно подтянул подпруги,
Отцовское оружье взяв с собой,
Уже готов был ринуться он в бой,
Но охладила пыл его Сатана,
Радевшая о нартах неустанно:
«Пусть подождет твой кровный враг Сайнаг,
Отправься ты пораньше к Кулбадаг,
Которая Созырко воспитала,
И попроси совета для начала.
Весь ход борьбы она изложит кратко,
Откроет все сайнаговы повадки».
Помчался он, к кудеснице спеша,
И через час стоял у шалаша,
Скрывавшего кудесницу под сводом.
Вонзил копье недалеко от входа
И, от авсурга отойдя на шаг,
Кудесницу окликнул Кулбадаг.
А домочадцам так сказал ее:
«Вам поручаю я мое копье,
Что служит мне ключом для всех дорог».
Старуха вышла вскоре на порог.
Увидя меч и скакуна Хамыца,
Она сказала: «Как ты мог явиться,
Батрадз родной, чудесное дитя!
Откуда ты? Не ожидала я.
Тебе ж не приходилось здесь бывать».
«О милая, незнаемая мать!
Чтоб выполнить обет святой скорей,
Явился я за помощью твоей.
Хочу узнать совет последний твой».
«Дитя мое, храни огонь святой!
Свою надежду я в тебе нашла.
Цель твоего пути, как день, светла,
Но в бой еще повремени ходить,
Умом Сайнага надо победить.
Твой кровный враг прославлен не геройством,
Имеет он особенное свойство.
Не может меч чужой его сразить,
Лишь собственный способен погубить.
Меня послушай, не теряй надежды.
Ты облачись в потертые одежды,
Накрой коня поношенной попоной,
Чтоб кровный враг твой думал, удивленный,
Что жалкий нищий перед ним предстал,
И чтобы в нем он нарта не узнал.
Возьми с собою ржавый меч тупой,
Которым должен пренебречь герой.
И вот с конем, при пенье петухов,
Ты ровно в полночь будь к пути готов.
Но перед тем, — добавила она, —
Обмажь густым навозом скакуна
И дай навозу в корку обратиться,
Чтоб враг не смог узнать коня Хамыца.
И к черным скалам ты направься к бою.
Там двух авсургов черных к водопою
Как раз в тот час Сайнаг и поведет.
Ему при встрече окажи почет
И так скажи: «О ты, кто жизнь нам красит!
Я с нартами поспорил на ныхасе.
Там каждый нарт свой меч стальной хвалил.
Хваля свой меч, я выбился из сил,
Но на ныхасе меч мой осмеяли.
«Сайнага меч, вот это — меч! — сказали.
Не даром с ним Сайнаг-алдар так смел,
Он на весь мир отвагой прогремел».
Дай мне взглянуть на меч твой благородный,
Чтоб и себе я заказал подобный».
Он острием тебе свой меч протянет.
Но пусть тогда твой славный конь отпрянет.
А ты скажи, как будто в оправданье:
«Мой конь боится яркого сверканья.
Чтоб он не начал в ужасе дрожать,
Ты протяни мне лучше рукоять».
Лишь рукоять тебе протянет он,
Скажи: «Никак не различу сторон.
О если б ты растолковать мне мог,
Как распознать, где запад, где восток».
Лишь на восток кивнет он головой,
Срази его могучею рукой».
И нарт к реке помчался утром ранним
С тупым мечом и в одеянье рваном.
Сайнаг-алдар, его обидчик кровный,
На водопой ведет авсургов черных.
И вскоре нарт, Батрадз огненноокий,
Стоял пред недругом своим жестоким.
Сказал Сайнагу: «Добрый день, сильнейший,
Из мудрецов великий и мудрейший!»
Алдар ответил: «Нищий на коне,
Не ветер ли занес тебя ко мне,
Чтоб выиграть жестокое сражение?»
Батрадз ответил с напускным смиреньем:
«О ты, алдар, который жизнь нам красит!
Я с нартами поспорил на ныхасе.
Там каждый нарт свой меч стальной хвалил.
Хваля свой меч, я выбился из сил,
Но на ныхасе меч мой осмеяли
И мне, бедняге, так они сказали:
«Меч самый лучший у Сайнаг-алдара,
Пред ним ничто и молнии удары».
Дай мне взглянуть на меч твой благородный,
Чтоб и себе я заказал подобный.
Курдалагон их делает искусно.
Коль он откажет, то вздохну я грустно,
Утешусь тем, что видел меч твой дивный».
Сайнаг сказал с усмешкою обидной:
«А ну, давай посмотрим меч твой бравый».
Батрадз, натужась, вынул меч свой ржавый
И протянул его Сайнагу ловко.
Сайнаг, не разгадав его уловки,
Взял меч и засмеялся: «Вот потеха!
Недаром нарты отвечали смехом,
Когда свой меч хвалил ты на ныхасе».
И он отбросил этот меч злосчастный,
А сам свой меч, что искры рассыпал,
Из ножен вынул, гордо показал
И острием Батрадзу протянул,
Чтоб тот на меч сверкающий взглянул.
Зафыркал конь Батрадза, испугался,
От острого меча назад подался.
Тогда Батрадз Сайнагу говорит:
«Боится конь мой — меч твой так блестит.
Ты протяни его мне рукоятью».
Сайнаг-алдар — не мог уловки знать он —
Дал в руки рукоять ему надменно.
Взял меч его стальной Батрадз смиренно.
Таких мечей еще не видел он,
И дивной сталью был он восхищен.
Задумчиво окинув взором даль,
Батрадз сказал: «Чудесный меч, но жаль,
Что недостаток в лезвии стальном —
Заметил я зазубрины на нем».
Сайнаг-алдар вскричал: «Хамыц тому виною,
Пусть он и мертвым не найдет покоя.
Когда его я в схватке поразил,
О зубы вражьи меч свой притупил».
Батрадз обиду эту перенес
И, побледнев, спокойно произнес:
«Понятно мне, что славен ты в народе.
Я ж смутно знаю даже о восходе,
И не могу никак я уяснить,
Где начинает солнце восходить».
Сдержать усмешки злой алдар не мог
И указал Батрадзу на восток.
Алдар лишь только повернул плечо,
Как поразил Батрадз его мечом,
И голова Сайнага отлетела,
И рухнуло горой огромной тело.
Подумал нарт: «Предсказано недаром:
Меч собственный сразит Сайнаг-алдара».
Врагу отрезав ухо и десницу,
Чтоб с ними к нартам на ныхас явиться,
Он, радуясь удаче отомщенья,
Помчался быстро в нартское селенье.
Трофеи вражьи он везет с собой.
Вот пред Сатаной предстает герой:
«Смотри скорей на этот знак отмщенья —
Висит врага десница без движенья.
А вот, смотри, держу и вражье ухо».
Но молвила ему Сатана сухо:
«Скажи, какого пастуха убил ты?
Бессмертьем славен враг твой знаменитый,
И кто поверит вымыслу, что сразу
Сайнаг-алдар был поражен Батрадзом».
Батрадз сказал: «Я умолчал о том,
Что враг убит был собственным мечом».
И он поведал ей, как было дело.
Сатана же и слушать не хотела.
Потом, подумав, улыбаться стала
И так ему таинственно сказала:
«Коль завтра утром солнечное пламя
К нам ниспадет кровавыми столбами,
Коль ветер на село внезапно дунет,
Протягивая, как оленьи слюни,
Седые нити вырванных волос
Сестер алдара, с капельками слез,
То мы поверим, что убил Сайнага
Стальной Батрадз, прославленный отвагой».
И впрямь, на утро солнечное пламя
Ниспало вдруг кровавыми столбами,
И ветер буйный над селом пронес
Седые нити с капельками слез.
Тогда Батрадзу молвила Сатана:
«Враг освящен, коль пал на поле бранном.
Таков обычай древний: не годится
Труп хоронить без уха и десницы».
И выполнил Батрадз ее совет,
В дорогу снова двинулся чуть свет.
Вот вскоре он примчался к месту боя,
Вздохнув, взглянул на небо голубое,
С копьем, вонзенным в землю, рядом встал,
К копью коня лихого привязал,
И, лишь закат покрылся позолотой,
Десницу с ухом он вернул с почетом.
А родственники павшего алдара
Готовились к ответному удару.
В боях не раз испытанные парни
Мстить кровнику считали делом славным.
Но вышел старец к храброй молодежи,
Предупредив их, что спешить негоже.
И молодежь совету старца внемлет:
«К копью Батрадза, воткнутому в землю,
Пока не поздно отправляйтесь смело
И постарайтесь действовать умело.
Кто из земли копье достанет сразу,
Лишь тот способен поразить Батрадза.
А коль копье останется на месте,
Навек забудьте вы о кровной мести.
При всех стараньях и при всем упорстве
Батрадза не сломить в единоборстве».
И молодежь, волненья не тая,
Вмиг собралась у славного копья.
Как ни возились храбрецы с копьем,
И как они ни висли все на нем,
Копье стальное не качнулось даже
От всех усилий юношей отважных.
И молодежь уже ночной порой,
Кляня копье, понуро шла домой.
Вернулся и Батрадз в свое селенье,
Где ожидали нарта с нетерпеньем.
И после пиршества и игр обычных
С друзьями вышел он в поход годичный.
Тем временем родня Сайнаг-алдара
На храбрых нартов призывала кары.
И, стонам оглушительным их внемля,
С небес спустились зэды все на землю.
Они алдара почитали другом
И смерть Сайнага встретили с испугом.
От гнева зэдов вдруг за солнцем ясным
Зажглось второе солнце светом красным.
Оно, Батрадзу предвещая смерть,
Окрасило кровавым светом твердь.