Нарты. Эпос осетинского народа

Поляна игр у нартов — Зилахар,
В степи, где ветер умеряет жар.
Там молодежь симд танцевала свой
И развлекалась пеньем и игрой.
Смех нартов, доносившийся с поляны,
Услышал сын Кривого великана
И увидал, как девушки и парни
То пляшут вместе, то идут попарно.
Так наблюдал он долго за поляной,
И зависть овладела великаном.
Вошел он в дом с поникшей головой,
Сказал отцу: «Родитель славный мой,
От зависти меня бросает в дрожь,
Когда с горы смотрю на молодежь.
Ты отпусти меня на Зилахар
Потанцевать средь оживленных пар
И нартам, кстати, там намять бока».
Отец сказал: «Сын, воздержись пока.
Припомни-ка злых кадзи ты семью.
Кто отомстит тогда за кровь твою?
Ты знаешь, молодежь у нартов сильных
Трудносговорчива и крепкожильна.
Зачем спускаться к людям незнакомым,
Не лучше ли тебе остаться дома?»
Сын был покорен, слушался отца,
Но скучно быть покорным без конца.
Однажды нарты, оседлав коней,
В соседний край собрались на семь дней,
Немногие из них остались дома.
Сын великана, играми влекомый,
Раздумывал, но, потеряв терпенье,
С горы спустился, чтоб послушать пенье.
Там на поляне он натанцевался
И вечером лишь дома показался.
Сказал отцу: «Я был у крепкожильных.
Ты говорил, они сильнее сильных,
А между тем, скажу по правде я,
Они, пожалуй, не сильней меня».
«Эх, милый сын, не верь им никогда ты!
Я знаю лучше, кто такие нарты.
Они к тому ж теперь на поле брани,
Лишь отроки играют на поляне.
Ты не храбрись, уж не такой ты воин!»
Ответил сын: «Будь за меня спокоен».
Поставил он котел перед собой,
Наполненный похлебкою густой,
Больших хлебов десяток накрошил,
Одним глотком котел опустошил.
Насытившись похлебкою, опять
На Зилахар пошел он танцевать.
Он снова в самом центре симда встал,
Красавицу под локоть быстро взял.
Танцующих толкал он без стесненья
И подставлял подножки в озлобленье.
Но тут Батрадз нежданно появился
И к молодежи нартской обратился:
«А ну-ка, станьте в смид наш круговой,
Получше спляшем танец удалой».
Все заплясали в симде круговом,
От песен их гремело все кругом,
От пляски их сама земля дрожала.
Батрадз, как бы нечаянно, сначала
На ногу великана наступил
И руку сжал его, что было сил.
Хоть вывихнул он руку великану,
Но великан плясал все так же рьяно,
Из симда выйти за позор считал.
Тогда Батрадз его к себе прижал,
Сдавил до боли правое предплечье,
И великана крепко искалечил.
И тот из симда вырвался с трудом,
Не думая уж больше ни о чем.
Он на вершину поднялся, стеная
И за собой след крови оставляя.
А великан тревожился за сына
И на игру поглядывал с вершины.
И видя, что опаздывает сын,
Отец считал с тревогою часы.
«Ужель мой мальчик навсегда пропал!»
Навстречу сыну вышел и сказал:
«Ведь я предупреждал тебя, мой сын,
Чтоб не спускался со своих вершин,
Я говорил, что нарты не прощают
Того, кто женщин нартских оскорбляет
Вот потому тебя я так просил,
Чтоб ты на игры к нартам не ходил».