Нарушая клятвы

– Тарья, ради друзей я делал такое, на что другие не пошли бы и за огромные деньги. Столько всего сотворил, что самому страшно. Даже в тюрьму для магов тайно проник, только это секрет, – я улыбнулся. – Матео как-то поведал мне, что один философ придумал, что люди могут дружить только если это сулит выгоду. А если выгоды нет, то нет и дружбы, правда? – я посмотрел на неё, выдержав паузу. – Не претендую на истину, но считаю, что, если кто-то использует тебя – то это не дружба, а совсем наоборот. Такой человек лишь прикрывается высокими словами, играет на чувствах и эмоциях. А самые страшные из них те, кто добивается своих целей любыми способами. Подумай над этим.

Я горько улыбнулся, покачал головой. Мы снова помолчали.

– Звучит немного лицемерно, если не рассказать всей правды, – сказал я. – Прикрываясь дружбой, я использовал Клаудию, как инструмент достижения цели. Не скажу, что подставил или втянул во что-то, просто воспользовался ситуацией. Один раз её жизни грозила реальная опасность, но обошлось. Просто мой план сработал раньше. А потом Клаудия пожертвовала жизнью, чтобы спасти меня, – я хмыкнул, криво улыбнулся. – В меня ударил гнев злого бога, когда нарушил его планы. Смертельный и хитрый удар. Я должен был исчезнуть, но Клаудия пришла и обменяла свою жизнь на мою. Мне едва хватило сил, чтобы вытащить её. Можно сказать, что мы прошли по самому краю, увидев даже не смерть, пустоту. Если бы я принял её поступок как должное, то легко вернулся бы к жизни и даже приобрёл кое-что существенное и ценное. А, ерунда, – я махнул рукой, отгоняя эту мысль. – Теперь же я готов выступить против целой армии, или спуститься в самый глубокий и жаркий мир демонов, спасая её.

– Ты будешь первой, кому скажу это, – хитро улыбаюсь. – Я собираюсь взять её в жёны. Даже если для этого придётся отказаться от титула герцога. Помню, Император издал такой указ, что её муж не должен иметь титул выше барона. Мне нужно немного времени, чтобы решить кое-какие дела и разгрести свалившиеся проблемы. А ещё поговорить об этом с Александрой и Бристл. Это самое сложное. Будут бить, – я рассмеялся, видя её взгляд, ставший слегка заинтересованным. – Скоро я заявлю об этом открыто. Понимаешь, к чему я клоню? Клаудии может грозить опасность. И всё, кто попытается ей навредить, сильно об этом пожалеют. Если ты сейчас покрываешь этого человека, чтобы защитить, то советую рассказать сразу. Сдаётся мне, отказываться от своей цели он не станет и поплатится за это жизнью. Но, если ты хочешь, чтобы с ним разобрались асверы, можешь молчать, я не настаиваю. Правда всё равно откроется, рано или поздно.

– Прости, что побеспокоил, – подытожил я. – Отдыхай. Насчёт тюрьмы магов не переживай, никто тебя туда не отправит, обещаю. Хотя на экскурсию сводить не помешало бы.

– Мы были там, – тихо сказала она, – на экскурсии.

– В подвале?

– Только по лестнице спустились, а внутрь не заходили. У Олетты истерика началась, и нас быстро вывели на улицу. Она целый день потом проплакала.

– Тот, кто действительно виноват, обязательно отправится в этот подвал и посидит там, подумает над своим поведением. Правда, господин Ламбер говорил, что второй подземный этаж – это последний дом. Оттуда никто уже не выходит. Ещё раз прости, что явился без приглашения и побеспокоил, – быстро сказал я, увидев встревоженное лицо девушки. – Отдыхай.

– Берси, – теперь уже она потянулась, чтобы поймать меня за руку, когда я встал. – Мы ничего плохого не хотели. Честно. Ничего плохого. Прости нас, пожалуйста.

– Давай тогда по порядку, – я постоял несколько секунд, глядя на неё, затем сел. – Кто придумал отравить Левек и зачем? Где взяли яд?

– Это была идея Дагни, – сказала Тарья. – Она принесла яд, сказала, что залезла в тайное хранилище отца. Но яд слабый, и ничего страшного не случится. И у неё есть противоядие.

– Яд – это не безобидная игрушка, – строго и сердито сказал я, копируя наставницу, – даже самый простой. Всегда есть шанс, что человек может умереть мгновенно, и никакое противоядие не сработает. Вы… Служанку не жалко? Нельзя так с людьми обращаться.

– Папа хотел её выгнать, – виновато сказала Тарья. – Она шпионила на Торговую гильдию и документы важные украла, я случайно увидела. Сказала, что ничего отцу не скажу, если она нам поможет.

– А если бы она тебя решила отравить, а потом сбежать? – поражённый такой наивностью, спросил я. – Избавилась бы от свидетеля и подалась в бега. Не подумала? Даже не знаю, что сказать. Пороть, только пороть.

– Её? – тихонько спросила она.

– Тебя! Со всей отеческой любовью, чтобы ума прибавилось. Но это ещё успеется. Что насчёт артефакта? Кто его использовал на балу у Наварро?